Дающий

Теперь он увидел другого слона. Тот выбрался из-за деревьев, очень медленно подошел к изувеченному телу и посмотрел на него. Огромным хоботом он потрогал труп, потом дотянулся до дерева, с треском оторвал несколько веток и накрыл ими разодранную плоть.

Наконец он вскинул массивную голову, поднял хобот и заревел в пустоту. Джонас никогда не слышал ничего подобного. В этом звуке слились печаль и ярость, и казалось, ему не будет конца.

Рев звучал в ушах Джонаса, когда он открыл глаза. Совершенно разбитый, он лежал на кровати, не в силах пошевелиться. Рев не умолкал, когда он ехал на велосипеде домой.

– Лили, – сказал он сестре вечером, когда та взяла с полки своего утешителя – плюшевого слона. – А ты знаешь, что когда-то давно слоны действительно существовали? Живые слоны?

Лили посмотрела на игрушку.

– Ага, – усмехнулась она. – Конечно.

Джонас подошел к Отцу и Лили. Отец расплетал ей косы. Джонас сел позади них и положил каждому руку на плечо. Всем своим существом он попытался передать им кусочек воспоминания: не чудовищный крик слона, но его присутствие, образ этого громадного существа, преданность, с которой тот провожал погибшего друга.

Но Отец продолжал спокойно расчесывать длинные волосы Лили, и она нетерпеливо ерзала под рукой Джонаса.

– Джонас, – пожаловалась она наконец, – ты мне больно делаешь!

– Приношу свои извинения за то, что сделал тебе больно, Лили, – пробормотал Джонас и убрал руку.

– Принимаю извинения, – равнодушно ответила Лили, поглаживая безжизненную игрушку.

– Дающий, – спросил однажды Джонас перед началом работы, – а у вас есть супруга? Или вам нельзя подавать прошение на брак?

Хотя ему и позволено было не соблюдать Правило о грубости, он не сомневался в том, что это грубый вопрос. Но Дающий просил задавать любые вопросы и никогда не показывал, что обижен или смущен даже самыми личными из них.

Дающий улыбнулся:

– Правила, запрещающего мне это, нет. И у меня была супруга. Ты забываешь, сколько мне лет. Моя бывшая супруга сейчас живет вместе с остальными Бездетными Взрослыми.

– Ох, конечно.

Джонас действительно забыл, что Дающий уже не молод. Жизнь Взрослых в коммуне с возрастом менялась. Они больше не были нужны для создания Семейных Ячеек. Родители Джонаса, когда они с Лили вырастут, тоже будут жить с другими Бездетными Взрослыми.

– Ты тоже сможешь подать прошение на подбор супруги, если захочешь. Но предупреждаю, тебе будет непросто. Например, потому, что членам коммуны запрещено читать книги. Мы с тобой – единственные, кто имеет доступ к книгам.

Джонас посмотрел на коллекцию книг в комнате. Теперь он иногда видел, какого они цвета. За все эти часы, что они с Дающим провели здесь, работая с воспоминаниями, он так и не открыл ни одной. Но он читал названия и знал, что в этих книгах – вся мудрость веков и что когда-нибудь они все будут принадлежать ему.

– То есть, если у меня будет супруга и, возможно, дети, мне придется прятать от них книги?

– Да, именно так, мне не разрешалось давать книги супруге. Есть и другие сложности. Помнишь правило, в котором говорится, что новый Принимающий не может обсуждать ни с кем Обучение?

Джонас кивнул. Он прекрасно помнил это правило – со временем оказалось, что это самое обидное из всех ограничений, которые накладывало на него избрание.

– Когда мы закончим работу и ты официально станешь новым Принимающим, тебе дадут новый свод Правил. Правил, которым следую я. И вряд ли тебя удивит то, что мне запрещено разговаривать о работе с кем бы то ни было, кроме нового Принимающего. То есть кроме тебя. Огромной частью твоей жизни нельзя будет поделиться с семьей. Это тяжело, Джонас. Мне было тяжело. Ты понимаешь, что воспоминания – это и есть моя жизнь?

Джонас опять кивнул, хотя и был озадачен. Разве жизнь не состоит из тех вещей, что ты делаешь каждый день?

– Я видел, что вы ходите на прогулки.

Дающий вздохнул:

– Да, я гуляю. Ем в положенное время. И когда меня вызывает Комитет Старейшин, я прихожу к ним, чтобы дать совет.

– И часто вы даете им советы?

Джонаса пугала перспектива давать советы Старейшинам.

Но Дающий покачал головой:

– Редко. Только если они сталкиваются с чем-то совершенно новым. Тогда они вызывают меня, чтобы я обратился к воспоминаниям и дал им совет. Но это происходит совсем не часто. Я был бы рад, чтобы они пользовались моими знаниями чаще: есть столько вещей, которые я мог бы им рассказать, иногда мне так хочется, чтобы люди изменились. Но они не хотят меняться. Жизнь в коммуне так проста и предсказуема – так безболезненна. Это то, что они выбрали.

– Зачем вообще тогда нужен Принимающий, раз они не хотят его слушать? – спросил Джонас.

– Они нуждаются во мне. И в тебе, – строго сказал Дающий. – Им об этом напомнили десять лет назад.

– А что произошло десять лет назад? – спросил Джонас. – А, знаю, вы обучали преемника, и из этого ничего не вышло. Так что же произошло?

Дающий грустно улыбнулся: