Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации

Хотя проект Политцентра в том виде, в котором он был представлен Ахматовым на переговорах, годился на роль зависимого государства, которое японцы хотели видеть в Сибири, японское командование возлагало свои надежды на Семёнова. Американское командование тоже поддерживало идею несоветского правительства в Сибири, но не желало, чтобы это правительство создавал Семёнов – представитель японских интересов. В своем последнем докладе Грейвс сообщал о крайней жестокости и негуманности представителей Колчака к востоку от Байкала: в частности, войска Семёнова, писал он, несут ответственность за убийство 40 тысяч человек. Грейвс признавал, что cоветская власть пользуется популярностью, вместе с тем отмечая, что, если бы она проявляла такую же жестокость и такое же неуважение к собственности, она быстро потеряла бы доверие рабочих и крестьян. В то же время Грейвс ожидал, что крестьянское большинство уравновесит радикально настроенных рабочих и позволит создать нормальное и стабильное государство, избранное народом и действующее ради народа[439].

5 января 1920 года НРА взяла Иркутск, и Политцентр прервал переговоры, оставив дипломатическую ситуацию неразрешенной. Сибирское народное собрание, парламент, должно было стать главным органом нового правительства. До его созыва Политический центр передал свою власть Временному совету Сибирского народного управления, состоявшему из делегатов от партий, местных органов самоуправления, кооперативов и профсоюзов. Делая упор на местные интересы, Политцентр отменил одну из реформ омского правительства, вернув органам самоуправления контроль над милицией. Подчеркивая свой региональный, а не всероссийский статус, Политцентр создал не министерства, а ведомства, подчинявшиеся исполнительному Совету управляющих ведомствами[440]. То же самое название использовал и Комуч (его вооруженные силы носили название Народной армии). Таким образом, Политцентр подчеркивал свою верность демократическому наследию Учредительного собрания и Февральской революции. В соответствии с леволиберальной идеей пересборки российской нации снизу вверх местную и региональную самоорганизацию следовало сделать основой демократического государственного строительства. Демократическая Сибирь не мыслилась как центр воссоединения России, но ее возникновение было тем не менее необходимым условием для появления единой революционной России. Политцентр также подтвердил цель создания «однородно-социалистического» правительства[441].

Хотя, по мнению эсеров и меньшевиков из Временного совета Сибирского народного управления, «ни одна партия или общественная организация» не могла возглавить демократическое движение, они сформулировали новую версию российской исключительности, указав на уникальность небуржуазной русской революции, которая является частью взлета «мировой демократии», но вместе с тем играет исключительно важную роль в полном освобождении человечества. Революция направлена не только против «твердынь автократического строя», но и против самых основ «буржуазно-капиталистических отношений». Новое сибирское правительство было националистическим: оно стремилось к восстановлению Российского государства и защите «национальной чести и территории» от иностранных империалистов, Вместе с тем оно отвергало идею «единого национального фронта», потому что умеренные социалисты не верили, что революционно-демократические и имущие элементы могут когда-либо объединиться. Первое заседание Всероссийского учредительного собрания представлялось основой социалистической пересборки российской нации, с социализацией земли, превращением кооперативов в основу продовольственной сферы и поддержкой местного и классового самоуправления рабочих и крестьян[442].