Читаем Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации полностью

Среди противников Дальбюро оказались не только Семёнов, радикальные левые и партизаны, но и организованная оппозиция внутри партии большевиков и самого Дальбюро. Лазо, Трилиссер и другие считали японскую опасность преувеличенной. В середине марта 1920 года Виленский, прибывший во Владивосток как советский уполномоченный по эвакуации Чехословацкого корпуса, выступил на Дальневосточной краевой конференции РКП(б) в Никольске-Уссурийском, зачитав директивы о создании демократического буферного государства. Ожидалось, что верховной властью буферного государства станет Съезд представителей трудящихся Дальнего Востока, который выберет Временное правительство народных Советов Дальнего Востока. На местном уровне буферное государство должно было включать в себя как земства, так и советы. Лазо и большинство других участников конференции отвергли этот план, выступили за введение прямой власти Советов и предложили созвать Дальневосточный краевой съезд Советов с неравным представительством городского и сельского населения в качестве высшего органа власти, но согласились отложить введение советских порядков[485].

В феврале – марте 1920 года, независимо от верхнеудинского и владивостокского правительств, советская власть была также провозглашена на Северном Сахалине, на Камчатке и в Амурской области. Большевики Степан Самойлович Шилов (брат Дмитрия Самойловича Шилова), Николай Михайлович Матвеев и другие члены забайкальского, амурского и дальневосточного советских правительств 1918 года координировали партизанское движение в Амурской области, обеспечивая его тесную связь с дальневосточными большевистскими группами. Амурские партизаны были настроены весьма националистически: в 1918–1919 годах они в основном воевали против японских войск. В конце февраля 1920 года в Благовещенск, где Трилиссер уже создал временное советское правительство, прибыл Амурский областной исполком, который был сформирован в конце 1919 года большевиками, анархистами, левыми эсерами и беспартийными партизанами и которым руководили С. С. Шилов и Н. М. Матвеев. Новая власть провозгласила все заключенные после 18 сентября 1918 года сделки недействительными, тем самым претендуя на преемственность по отношению к Дальсовнаркому и правительству Федора Никаноровича Мухина. Японцы под предводительством генерал-лейтенанта Сирамидзу Авы не чинили препятствий изгнанию коалиционных властей (распоряжавшихся в Благовещенске в короткий промежуток между падением администрации Колчака и появлением группы Трилиссера), реквизициям и другим радикальным мерам – и вскоре вывели свои войска из Амурской области. Легкость, с которой ушли японцы, казалось, на деле показала, что нужды в буферном государстве нет, и амурское правительство отказалось вновь вводить земства[486].

Другая группа противников буферного государства сплотилась вокруг анархиста Тряпицына, действовавшего в материковой части Сахалинской области. В январе 1920 года партизанский отряд Тряпицына, включавший в себя китайцев и корейцев и прославившийся своей жестокостью по отношению к сельским интеллигентам и людям, походившим на горожан, атаковал Николаевск. Город защищали японские войска под командованием Исикавы и остатки колчаковского гарнизона, который, будучи наслышан о Тряпицыне, отказался заключать мир с партизанами, как это сделали другие колчаковские гарнизоны на Дальнем Востоке[487]. Получив от Сирамидзу и генерал-майора Ямады Сиро, находившегося в Хабаровске, приказ не вмешиваться в российскую политику, японское командование 29 февраля 1920 года подписало перемирие с отрядом Тряпицына (названным в договоре «Красной армией»). Заняв город, бойцы Тряпицына приступили к арестам и казням земских деятелей, в том числе председателя Сахалинской областной земской управы Андрея Андреевича Шелковникова, торговцев, интеллигентов и других потенциальных врагов, провозглашая лозунги, направленные против капитала, буржуазии, интеллигенции, земства, евреев и имущих классов. Для институционализации своей версии советской власти группировка Тряпицына создала временный исполком и назначила на 12 марта 1920 года созыв Сахалинского областного съезда Советов[488].

Перейти на страницу:

Все книги серии Окраины Российской империи

Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации
Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации

В апреле 1920 года на территории российского Дальнего Востока возникло новое государство, известное как Дальневосточная республика (ДВР). Формально независимая и будто бы воплотившая идеи сибирского областничества, она находилась под контролем большевиков. Но была ли ДВР лишь проводником их политики? Исследование Ивана Саблина охватывает историю Дальнего Востока 1900–1920-х годов и посвящено сосуществованию и конкуренции различных взглядов на будущее региона в данный период. Националистические сценарии связывали это будущее с интересами одной из групп местного населения: русских, бурят-монголов, корейцев, украинцев и других. В рамках империалистических проектов предпринимались попытки интегрировать регион в политические и экономические зоны влияния Японии и США. Большевики рассматривали Дальний Восток как плацдарм для экспорта революции в Монголию, Корею, Китай и Японию. Сторонники регионалистских (областнических) идей ставили своей целью независимость или широкую региональную автономию Сибири и Дальнего Востока. На пересечении этих сценариев и появилась ДВР, существовавшая всего два года. Автор анализирует многовекторную политическую активность в регионе и объясняет, чем была обусловлена победа большевистской версии государственнического имперского национализма. Иван Саблин – глава исследовательской группы при департаменте истории Гейдельбергского университета (Германия).

Иван Саблин

История / Учебная и научная литература / Образование и наука

Похожие книги

100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза