Дальние рейсы

За полвека полярной службы износился его корпус, ослабели его некогда могучие машины. Он уже не мог колоть и давить тяжелый паковый лед. Но он еще оставался ледоколом, он не утратил своей гордости. Через Карское море оп шел напрямик, не огибая многочисленные ледяные поля. Он мог обойти их, но он никогда не отступал перед ними и теперь не изменил своего курса. Последний раз его форштевень врезался в подтаявший голубой лед, последний раз ползли вдоль борта, царапая и шурша, ледяные глыбы.

Пятьдесят два года назад почти этим же путем и в это же время из высоких широт возвращалось в Архангельск другое судно — деревянный корабль «Святой Фока», на котором первая русская экспедиция под руководством Георгия Яковлевича Седова пыталась пробиться к Северному полюсу.

Правительственные чиновники и бюрократы из морского министерства не верили в успех этого похода. Не только не верили, но и мешали. Седову было отказано в средствах, во всякой другой помощи. Он вынужден был взять отпуск на военной службе, обратиться за средствами к частным лицам. С трудом удалось ему снарядить старую парусно-моторную шхуну, собрать энтузиастов. Денег не хватило даже на то, чтобы приобрести достаточно продовольствия.

Над Седовым смеялись, называя его прожектером и авантюристом. А он мечтал только об одном: поднять на Северном полюсе русский флаг. Он уже не первый раз отправлялся в дальнее странствие и знал, что людская косность часто бывает самым большим препятствием на пути к новым открытиям.

Покидая Архангельск, Седов сказал: «Не достигнув полюса, не возвращусь». Он не любил говорить много и никогда не бросал слов на ветер.

Перезимовав у северной оконечности Новой Земли, составив ее подробное описание, Седов в сентябре 1913 года достиг Земли Франца-Иосифа, но там опять был остановлен льдами. Снова началась беспросветная полярная ночь. И сам Седов, и его спутники заболели цингой. И все же отважный путешественник не отступил от своей цели. Поняв, что на судне до полюса не добраться, он с двумя матросами отправился на север по льду. Однако здоровье Седова было уже настолько слабым, что он скончался в пути возле острова Рудольфа. Там, на мысе Аук, похоронили его матросы.

Полюса Седов не достиг, и в Архангельск «Фока» действительно возвратился без него. Страшный вид имело это героическое судно. Борта изрезаны, измочалены льдами, мачты и надстройки срублены: их использовали на дрова во время зимовки. Истощенные, измученные болезнями люди едва передвигались по палубе.

Не было тогда в Архангельске торжественной встречи, никто не воздал должного героям Арктики, больше того, они остались без денег, без средств к существованию. Морской министр Григорович, когда ему доложили о гибели Седова, сказал, не скрывая цинизма: «Досадно, что я лишен теперь удовольствия отдать его под суд за опоздание из отпуска».

«Святой Фока» был отбуксирован на один из островов в устье Двины и сгнил там в полной безвестности. Это тем более обидно, что норвежский «Фрам» Фритьофа Нансена до сих пор стоит как памятник покорителям Арктики, как музей, как национальная гордость.

И вот теперь в Архангельск возвращался старейший русский ледокол, полвека носивший имя Георгия Седова. Он шел вверх по Двине, этот ветеран, сопровождаемый шелестом флагов расцвечивания и торжественным хором гудков. Звуки их неслись и от причалов, и с рейда, его приветствовали великаны-лесовозы и портовые катера, и даже береговые заводы отдавали ему последнюю честь. Тысячи лодок вышли из Со-ломбалы и из города навстречу «Седову». В сопровождении почетного эскорта судов медленно приблизился он к причалу. Репродукторы разносили над Двиной звуки гимна.

Общественность нашей страны хотела, чтобы «Георгий Седов» был сохранен для истории, чтобы его поставили на вечную стоянку в Архангельске или в Москве как памятник мужеству советских людей, покоривших Арктику. Об этом писали газеты, на этом настаивали герои-полярники и старые капитаны. Возникла даже дискуссия: можно ли провести ледокол по каналам в Химкинское водохранилище? Но против того, чтобы сохранить судно, выступило Министерство морского флота. Оно заявило, что оставлять ледокол в качестве памятника не выгодно, так как потребуются расходы на ремонт и переоборудование.

Коллегия министерства приняла решение увековечить память «Седова», присвоив это название новому ледоколу и установив на нем мемориальную доску. Наиболее ценные и интересные судовые документы, приборы, инструменты, а также некоторые детали и предметы судового оборудования передать в морские и краеведческие музеи Архангельска, Мурманска, Ленинграда и Москвы.

Пока «Воровский» отходил от причала, пока тихим ходом выбрался на траверз Соломбалы, стало совсем темно, с моря подул резкий, холодный ветер. Палуба опустела. Днем туристы ездили катером на остров Мудьюгский в устье Двины, осматривали там концентрационный лагерь, созданный англо-американскими интервентами. Люди устали и разошлись на отдых. Возле борта маячило лишь несколько одиноких фигур.