Дамы без камелий: письма публичных женщин Н.А. Добролюбову и Н.Г. Чернышевскому

Добрейший г. Пыпин! Нет ли у Вас письма от Н. Г. Чернышевского[?] Я им 2Зго писала, но по сих пор не получала ответа[333]. Я право не знаю, что мне делать, так грустно, что никто не хочет мне помочь в каких-нибудь 50ти р[ублях]. Я бы их с большим удовольствие[м] доставила назад. Мне бы только начать, а там уже я даже и очень обезпечена. Теперь нужно просить отсрочки и нужно многое, а негде взять их. Простите г. Пыпин, что я так глупо безпокою Вас своими просьбами, но я не знаю, отчего я так надеюсь, что Вы будете так добры и исполните мою просьбу. У меня теперь есть хорошие случаи, и это не так скоро, 2 или 3 недели тогда я могу выручить по крайней мере более 300 р[ублей]. Это уж бедно считая, тогда бы и я могла возвратить эти деньги. Главное, если бы только до того времени пробиться и главное я хочу переменить квартиру, у меня есть в виду кварт[тира]. Будет и дешевле и в лучшем месте, эту квар[тиру] я могу получить только до 28 авг[уста], а если я не возьму ее сейчас, то после 28го отдадут, а будет очень жаль, и многое я чрез то потеряю. Поэтому я и обращаюсь к Вам, прошу Вас, простите мою дерзость и не осудите мою глупость. Если Вы только простили меня и не браните меня за безпокойство, то прошу Вас ответ, или придти завтра в среду до 2 часов, я буду ожидать с большим нетерпением, естли опять только простите за глупое выражение. Остаюсь многоуважающая

Т[ереза] Гринвальд.

В Гороховой улице между Каменным мостом и Садовой улице[й] в доме Гребнева, квар[тира] № 18.

РГАЛИ. Ф. 395. Оп. 1. Ед. хр. 278. Л. 3–4.

Письмо Клеманс Н. А. Добролюбову

№ 51

<между 26 февраля и 14 марта 1860 г.[334]>

Mein herzinnig geliebter Colla!!!

Mit tiefbetrübtem Tagen und schaamerfüllter Stimme wage ich es – schriftlich deine Verzeihung zu erflehen!

Mündlich darum dies zu bitten, konnte ich unmöglich, – indem ich mich selbst zu sehr vergangen habe um eine solche Dreistigkeit zu wagen. – Lieber, guter Colla! gieb mir deshalb Nachweiß [?] welche Strafe du über mich verhängt hast; – selbst die schwerste will ich mit Geduld ertragen, – nur nicht deine Liebe! – Ich würde danach, jede Schaam beseitigend zu dir gekomen sein, doch dein Onkel ist’s, welchen ich als zürnenden Geist zwischen uns erblicke.

Lieber Colla! du weißt es, dass ich innig, nur dich – allein – herzinnig habe!

Guter Colla! vergieb mir!

Da ich auf deine Verzeihung hoffe, rechne ich mit Bestimmtheit darauf – doch nein – ich bite – mich Montag zu besuchen, um eine mündliche Vergebung deiner unartigen Clemence mitzubringen.

Nochmals bittet dich darum, die Bitte zu erfüllen deiner, dich tiefbetäubten jedoch herzlich liebenden

Clemence.

РО ИРЛИ. Ф. 97. Оп. 2. Ед. хр. 52. Л. 76–77.

Перевод:

Мой горячо любимый Коля!!!

В глубоко печальные дни полным стыда голосом я отваживаюсь на это – письменно умолять тебя о прощении![335]

Просить об этом устно мне невозможно – потому как я сама себя слишком извела, чтобы осмелиться на такую дерзость. – Милый, добрый Коля! поэтому укажи мне, какое наказание ты на меня наложишь; – даже самое тяжелое я терпеливо вынесу, – только не твою любовь! – После этого я бы пришла к тебе, поборов любой стыд, но твой дядя – тот злой дух, которого я вижу между нами[336].

Любимый Коля! ты знаешь, что внутри я только тебя – одного – люблю!

Милый Коля! прости меня!

Потому как я надеюсь на прощение, я определенно рассчитываю на то – все же нет – я прошу – навестить меня в понедельник, чтобы устно сказать о прощении твоей непослушной Клеманс.

Еще раз просит тебя выполнить просьбу твоя одурманившая тебя и все же горячо тебя любящая

Клеманс

.

Письма Эмилии Телье Н. А. Добролюбову

№ 52

С 19 на 20 октября <1860 г.>, Париж

Nicolas,