Дамы на обочине. Три женских портрета XVII века

Первая история вполне могла бы выйти из-под пера Мадлен де Скюдери, мадам де Лафайет или других сочинителей романов о французских нравах и французском браке. Ее излагает Клод Мартен в своих Дополнениях к материнской «Жизни». Итак, история о похищении его двоюродной сестры Мари Бюиссон.

«Никогда еще не было на свете человека, более привязанного к мирским вещам» — такими словами начал свой рассказ Клод. В пятнадцать лет Мари Бюиссон была красива, хорошо образованна стараниями своей матери, Клод Гюйар, и имела неплохое наследство от покойного отца. Ее достоинства привлекли внимание знатного офицера королевской армии, который, вместо того чтобы ухаживать за Мари, однажды похитил ее по дороге на мессу, отвез в загородный замок и попытался, сломив ее сопротивление, уговорить выйти за него замуж. Вызволенная взбешенной матерью, Мари Бюиссон дала показания против похитителя перед парижским уголовным судом. Офицера признали виновным, но затем простили. Чувствуя уверенность в себе благодаря связям с братом короля, Гастоном Орлеанским, он предпринял новую попытку на следующий год, когда мать Мари Бюиссон умерла. Офицер потащил Мари к архиепископу Турскому и заявил, что она уже является его женой. При всей своей юности Мари говорила столь убедительно, что сумела доказать прелату: ни за что в жизни она не отдала бы свое сердце такому человеку. Дабы положить конец его посягательствам, она написала королеве, что хочет стать монахиней в урсулинском монастыре, из которого несколько лет назад уехала в Канаду ее тетка и в котором нашла временное пристанище она сама. По словам Клода, это была уловка: всеми помыслами Мари жила в миру. Но, когда она предприняла такой шаг, чувство чести помешало ей оставить обитель, а затем вмешался Господь и переменил ее душу настолько, что монашеская жизнь, которую всегда желала для нее Мари Воплощения, стала для Мари Бюиссон «райским блаженством»[483].

В XVII в. подобные похищения отнюдь не были чем-то неслыханным в аристократических и зажиточных кругах Франции, о них много говорили, и им было посвящено немало популярных романов. Иногда похищение представлялось в виде маневра, в виде хитрости, к которой прибегала молодежь, чтобы уйти из-под родительской власти при выборе брачного партнера. Чаще, однако, это были случаи вроде описанного Клодом Мартеном, когда женщина защищала свое право прислушаться к велению сердца, а не подчиниться мужскому насилию[484].

В североамериканских сказках о похищении/соблазнении затрагиваются совершенно иные проблемы преступания границ. Одна из таких сказок, распространенная как в Северной, так и в Южной Америке, посвящена замужней женщине и ее любовнику из мира животных. В сказках ирокезоязычных племен речь идет о медведе. Иногда медведь похищает жену, а затем соблазняет ее; иногда жена идет с ним по доброй воле. Обнаружив происшедшее, муж жениным голосом подманивает медведя, убивает, варит его половые органы и заставляет жену съесть их. По некоторым версиям, жена затем сама обращается в медведицу и преследует мужа[485]. (Эта сказка помогает нам понять описанный отцом Леженом обычай монтанье отсылать женщин, достигших брачного возраста, а также молодых бездетных жен прочь из жилища, в которое принесли убитого медведя, и не пускать их назад до окончания пира.)[486]

В такой сказке обыгрывается граница между животным и человеком и исследуются источники сексуальности и вожделения. В ней дается воля чувству ревности, вероятно приглушенному в несложных процедурах индейского развода и повторного брака на основе новой половой связи. Сказка кончается жестокой ничьей: муж убивает медведя, однако его преследует медведица-жена. Медведь ассоциировался с миром духов, но он также напоминал слушателям о материальном мире чужаков — индейских захватчиков или французов, которые могут прийти и взять (или попросить себе) жену. Сказка свидетельствует о притягательной силе и опасности всего чужого.

В бытность Мари Гюйар в Европе, во времена ее юности, там тоже ходили истории о женщинах и медведях. Еще в XVI в. Франсуа де Бельфоре в одной из популярных французских книг вспомнил прочитанную им когда-то шведскую сказку о медведе, который похитил прекрасную молодую женщину, приютил ее у себя, а потом она родила ему сына[487]. Большей известностью пользовалась французская (провансальская) сказка о необыкновенном Жане-дель-Урс (Жане-Медведе), который родился в лесу у похищенной медведем жены лесоруба. В некоторых частях Пиренеев было также принято устраивать на Сретенье действа с медвежьей погоней, в которых охваченный похотью медведь бегал за переодетыми в женщин молодыми людьми, пока его не настигали «охотники»[488]. Возможно, Мари Гюйар в своей «суетной» юности слышала такие истории. Нам известно, что французские coureurs de bois рассказывали индейцам в квебекских лесах о подвигах Жана-дель-Урс[489]. Не исключено, что кто-нибудь из гостей поведал в урсулинской обители и америндскую сказку о Медведе и Женщине (разумеется, в ее приличном варианте).