Дар

— Может и так, — растерянно помотала она головой, но он уже устремился к пещере. Она понеслась за ним. Сверкнула молния, потом еще одна. Через пару мгновений разразилась гроза. Вода стала стеной. Кросстиссу это было не помеха, но он видел, что она все также бежит следом, а в темноте совсем может потеряться. Он остановился и обернулся.

— Иди к своим! — крикнул он, когда она приблизилась к нему.

Она с разбегу повисла у него на шее и прижалась тоненьким вымокшим насквозь тельцем к нему.

— А как же ты без меня? — прокричала она ему прямо на ухо, пытаясь перекричать стихию, — кто теперь тебя будет держать за руку?

Он стиснул зубы и в следующий миг прижал ее к себе, не в силах оторваться, забыть, бросить, уйти… Так они и стояли под дождем, прижимаясь друг к другу…

Он был как во сне… Он помнил, как они добрались вымокшие просто насквозь до его комнаты под землей, как она, холодная и дрожащая, скользнула в его руки, как он пытался ее согреть, срывая одежду… Как будто и не было разницы, и не было преград… Он держал в руках любимую женщину, вдыхал ее запах, смотрел в ее глаза, целовал ее губы…

Он помнил тот трепетный момент, когда она вся напряглась и прижалась к нему, сдерживая крик, а он так боялся причинить ей боль… Он нежно гладил ее по животу, а его ладонь обнимал лепестками тот самый светящийся лотос…»

Он крепче сжал ее ладонь в своей руке.

Дельфи помолчала какое-то время. Потом села и посмотрела на него.

— А дальше? Что было после этой ночи?

Ее голос слегка подрагивал от волнения. Кросстисс приподнялся на локте и протянул к ней руку, но она отодвинулась.

— Делль… Я никогда не смогу словами передать тебе все, что чувствовал сам тогда, все что пережил, все, что со мной произошло и сделало таким, какой я есть сейчас.

Он помолчал какое-то время, потом добавил:

— Но я сделал все, чтобы это не имело значения.

Она подняла на него глаза.

— Я — не самая лучшая для тебя пара, — горько усмехнулся он. — Тебе было очень тяжело со мной.

Она придвинулась к нему ближе и заглянула ему в глаза.

— У меня такое чувство, что ты меня с кем-то спутал, — вдруг сказала она, заглядывая ему в глаза, — я не могла быть такой… и я не заслуживаю всего этого сейчас.

— Ты — моя единственная, Делль, — он наконец притянул ее к себе и обнял. Она обвила его шею руками. — Ты — смысл моей долгой и обреченной на одиночество жизни. Ты — моя награда за годы боли и страха. Это я тебя наконец заслужил. Поэтому ты здесь…

Дельфи изумленно вглядывалась в его лицо. И наконец прошептала:

— А как меня все же звали?

Он улыбнулся.

— Шессариэль.

— Шессариэль… — завороженно повторила она, и вдруг вспомнила его слова в ее сне, — Шесс..

Он кивнул.

— Да, я так тебя звал.

И тут у Дельфи изумленно расширились глаза. Она возмущенно подскочила:

— Ведь «шесс» — на твоем языке значит…

— «Мышонок», — рассмеялся он, — а на твоем «Шесса-ри» — Солнечный луч!

Она изумленно покачала головой, и собралась уже было гордо удалиться, но он не отпустил.

— У меня есть предложение получше, — улыбнулся он, прижимая беглянку к себе, — я очень соскучился…

Он поцеловал ее в шею, рождая дрожь в ее теле.

— А знаешь, — прошептал он ей на ухо, — как завораживают своих жертв большие зеленые змеи в южных лесах?

Он пробежался пальцами по ее спине, побуждая слегка выгнуться.

— Как? — прошептала она и облизала вмиг пересохшие губы, не спуская с него взгляда.

— Они смотрят жертве в глаза, — соблазнительно улыбался Кросстисс, — и гипнотизируют ее своим взглядом, — вдруг зловеще закончил он. Дельфи сморгнула и начала было отползать, но обнаружила, что его хвост обвился вокруг ее ног.

— Куда-то собралась, мышонок? — вкрадчиво промурлыкал он, вновь притягивая ее к себе.

И, не давая ей выкрутиться, притянул ее лицо к своему. Его губы обдали горячим и влажным дыханием ее рот, пуская по венам жидкий огонь. Она перестала выкручиваться, расслабляясь в его руках. Пришлось признаться себе, что быть мышонком в его объятиях очень даже не плохо…

Она улыбнулась и поцеловала его в ответ. Ее руки огладили его плечи, спустились на грудь… Она поцеловала его подбородок, провела влажную дорожку языком по его напряженной шее вниз к ключицам.

Он вдруг прикрыл глаза, выдыхая из груди приглушенное рычание. В следующее мгновение он стиснул ее бедра, усадил ее на себя и уже было собирался резко в нее войти, когда она уперлась коленками в пол, не давая ему этой возможности. Кросстисс стиснул зубы и посмотрел на нее потемневшим от желания взглядом.

— Мышонок просто так не дастся, — прошептала она ему в лицо, и, не спуская с него глаз, начала медленно опускаться на его бедра. Их взгляды бросали вызов друг другу, но по мере того, как она все глубже садилась, его становился все более туманным, и, наконец, он сдался. Закрыв глаза, наг выгнулся, подчиняясь ей.