Дар

— Для ман… Слушайте, да что здесь происходит? — Владимир Ефимович грозно уставился на девушку, — какие, к чертовой матери, мандибулы? И почему у вас тюрбан на голове? Вы что, красите волосы друг другу в свободное время? Или вы все бедуины? Черти Черт–те что! — выпустив пар, он почувствовал облегчение. В самом деле, стоило ли так кипятиться, в конце концов, мандибулы… мандибулы, это уж, простите, ни в какие ворота!

— Не нужно нервничать, — ледяным тоном заявила рыхлая Люба. — Вы в присутственном месте, гражданин. Пришли стричься — стригитесь. Вот товарищ, к примеру, два раза в неделю приходит на хелицерацию и ничего! Не кряхтит!

— Что здесь происходит? — из коридора вышла миниатюрная женщина, что встретила Столина в холле.

— Анжелика Борисовна, тут товарищ грубит! — картинно всхлипнула рыхлая.

Женщина насупилась, поглядела на Столина и расплылась в улыбке:

— Мила! — крикнула она неприятным голосом, — ты закончила стричь господина?

— Вот… тут последние штрихи, лоск навожу, Анжелика Борисовна! — выпалила девушка.

— Отлично, — она снова глянула на Столина, на сей раз приветливо улыбаясь. — Вы нас простите, у нас в провинции свои крокодилы. Но хоть постригли вас хорошо? Вам понравилось?

— Мне–то понравилось, — раздраженно начал Владимир Ефимович. — Но мне тут мозги пудрят какими–то велоцерапциями… я не знаю, мандабулами… чушь какая–то, и еще портье этот… это к вам, разумеется, не относится, но он честь отдавал и потом… — Он почувствовал, что запутался, покраснел, сердито пожал плечами и буркнул. — Да не важно все это. Видимо, я устал за три дня. Давайте заканчивайте, и я пойду.

Женщина еще раз улыбнулась ему, подошла совсем близко, так, что он явственно ощутил будоражащий запах ее духов (к которому, впрочем, примешивался несколько иной, не столь приятный, а по здравому размышлению, даже отталкивающий резкий запах), потрепала его по плечу (он машинально отметил, что рука ее будто бы чуть прилипла к его пуловеру) и отошла к соседнему креслу. Склонившись над жирным мужчиной, она заглянула под купол фена и пробормотав: «Ну как мы там? Получше? Получше… », отошла в сторону.

Мила, воспользовавшись замешательством Столина, вновь принялась щелкать ножницами, то и дело как бы невзначай поглаживая его по затылку.

— Головушку мыть будем? — чирикнула она.

— Не будем, — злобно отрезал Владимир Ефимович. Теперь всяческая благостность оставила его, и он мечтал лишь о том, чтобы покинуть этот дикий город как можно скорее.

«Только бы успеть на автобус! — думалось ему. — А то ведь придется здесь ночевать!»

При мысли о том, что доведется провести еще одну ночь в Котовске, ему стало морозно.

— Ну тогда сейчас немножко феном, причешемся — и все! Тронуть гелем?

— Не трогать! — из принципа отрезал Владимир Ефимович.

Девушка пожала плечами и, включив фен, принялась обдувать его теплым воздухом, одновременно орудуя расческой. Столину стало немного лучше, ощущение неприязни к городу отступило под напором тепла, он даже подумал было о том, чтобы оставить девушке чаевые и, быть может, извиниться за свою чрезмерную резкость. Ощущение тепла в области макушки, куда был направлен фен, внезапно сменилось острым жжением. Столин уставился в зеркало — девушка застыла неподвижно над ним, направив сопло фена прямо на его темя, туда, где волосы росли реже всего. Жжение усиливалось. Он протестующее замычал и резко отодвинулся в сторону. Девушка непонимающе уставилась на него:

— Что такое?

— Что такое??? Жжет, черт возьми!

— Жжет? — с удивлением воскликнула рыхлая Люба.

— Жжет? — неприятно взвизгнула женщина–администратор.

— Жжжео–о–от!!!! — заревел–замычал жирный мужчина из–под неработающего фена.

Столин ошеломленно глядел на сотрудников парикмахерской, будто исполняющих некий потусторонний перформанс. Люба всплескивала руками, Мила тупо глядело прямо в сопло фена, то и дело включая его и принюхиваясь, женщина–администратор семенила по кругу, поглаживая толстяка, что стонал и ухал в кресле.

— Послушайте! Послушайте меня! — воскликнул Столин. И тут все одновременно повернулись к нему. Повернулся и жирдяй, необъяснимым образом не вытаскивая головы из–под купола фена.

— Нет, это вы нас послушайте! — властно заявила женщина–администратор. Ее резкий голос наждаком прошелся по барабанным перепонкам Владимира Ефимовича. — Я категорически протестую против подобного обращения с моими сотрудниками! — Она погрозила указательным пальцем с длинным кроваво–красным ногтем, — в этом заведении, приличном и уважаемом заведении, работают исключительно профессионалы. Мы никогда не получали жалоб, связанных с качеством обслуживания. Более того, все оборудование, используемое в нашем салоне, сер — ти — фи — ци — ро — ва — но. Потрудитесь пояснить, каким образом несколько микрокапель феромонов, случайно распыленных на вашу лысеющую макушку, могли привести к столь скандальным последствиям?

— Подлец, подлец он! — заревел жирный мужик из–под фена. — Пустите меня к нему, я вырву ему лабрум!