Дар Авирвэля

Артур очнулся с сильным головокружением и не менее пугающим параличом. Ноги и руки, вроде бы свободные от оков, беспомощно растеклись по холодным доскам, и отказались подчиняться своему хозяину. Тот сделал пару бессмысленных замечаний, стараясь избавиться от наступающего чувства страха, но это не сработало; все внутренности, особенно в районе живота, затряслись и заныли, как при сильнейшей усталости и голоде. Положение виделось столь безрадостным, что мысли об отсутствии Мерлина посетили голову лишь спустя несколько минут после неприятного пробуждения.

«Кто бы вы ни были, верните мне моего пса!» — хотел выкрикнуть Артур, но заметил, что его голос куда-то пропал. Теперь он походил на знаменитую русалочку: лежал на суше, словно прикованный к ней своим рыбьим хвостом, и не мог позвать на помощь, потому что какая-то злая ведьма отобрала ценный голос. Но даже такой расклад событий пугал бы гораздо меньше, ведь в отличие от непонятной реальности, эту сказку он знал и понимал, как ощущал, что это заключение не светит ничем хорошим. Ноги и руки всё ещё не слушались, а язык прилип к нижнему нёбу, отказываясь от своей постоянной роли. Только глаза, уши и лёгкие продолжали служить верную службу, благодаря чему юноше удалось определить важную вещь — он находился в обычном подвале деревенского дома. Это значило, что и Мерлин, и Далий Мар, и Ивир Баенаш где-то поблизости и смогут помочь ему выбраться! А те, кто напал на столь неподходящую цель, благополучно сгорят в гневе великого колдуна и его последовательницы.

Конечно, если только Далию Мару будет дело до какого-то подростка, не способного ни на какие взаимовыгодные сделки.

Спустя некоторое время послышался скрип половиц, который перемещался по направлению к двери в подвал подобно невидимой ленте. Шаги предполагаемого похитителя не походили ни на что другое, когда-либо услышанное юношей, и потому одновременно пугали и интересовали своей оригинальностью: медленные, но стремительные, вальяжные, мягкие, но тяжёлые, и невероятно игривые, что отметилось ближе к концу анализа, машинально произошедшего в метающейся голове Артура. Даже тошнотворная «карусель», кружащаяся в мозгах и стирающая их в бежевый порошок, не сумела заглушить постоянное желание акцентироваться на мелочах.

Иссиня-синие глаза, привыкшие к темноте, сразу различили главные детали внешности похитителя: растрёпанные чёрные волосы по седьмой позвонок, нелепо обстриженные снизу; усталые, полные презрения глаза; белая одежда с вкраплениями жёлтого, так и гласящая о приверженце религии или светлой магии. Но что самое главное — лицо и шея, покрытые десятками шрамов, которые спускались вниз и скрывались под одеждой священнослужителя. «И этот эльрин способен на покушение! — невольно подумалось Артуру, разочарованному в праведном похитителе. — Да он скорее грешника покарает, чем снизойдёт до детей и стариков!»

Впрочем, юноша не был далёк от истины. Святой незнакомец присел перед жертвой на одно колено и достал из поясной сумки (тоже бело-жёлтой!) бутылёк с водой.

— Это противоядие. Если ваш учитель придёт за вами и покорно сдастся, вы не умрёте, — спокойный и надменный, подобно его глазам, молодой служитель вновь спрятал лекарство на положенное место. — Я бы не хотел убивать вас, но долг есть долг. Непозволительно продолжать кошмар, устроенный вашим наставником много лет назад. Но, пока он не появится здесь, вам придётся пережить всё, что предписано вегилейскому яду.

Артуру хотелось хоть что-то возразить и объясниться с похитителем, но язык всё так же лип к нёбу, слегка покалывая и треща на кончике. С руками и ногами начала происходить похожая беда, послужившая ужасным сигналом о том, что мучения ещё даже не начинались. Ведь стоило пройти ещё часу — не больше, — как конечности уже разрывались в приступе невыносимой боли, жжения и давления. Казалось, что ещё чуть-чуть — и мышцы, и кости раздавятся под силой притяжения, сделав юношу многострадальным инвалидом. Нет, он не сможет жить так! Ему нужны руки и ноги, и, тем более, нужен язык! Кто он — Артур — без желания поболтать и побеседовать о всяких проблемах, активно жестикулируя в процессе?

Ещё через час яд постарался завладеть разумом не шибко сильного юноши. Будучи всего-навсего мечтательным подростком, которой мог только воображать себя могущественным героем, непоколебимым перед любыми преградами, он быстро сдался во власть отравы, разъедающей всё на своём пути.

«Проклятый сульрин! Проклятый я! — вопил Далий Мар, скрываясь в тени домов. Инглия начала восходить, поэтому прятки становились всё сложнее. — Почему мы такие неосмотрительные?!»

Вокруг маячили шумы: топот, крики, перешёптывания. Всё вокруг так и норовило схватить колдуна. Поэтому он оглядывался по сторонам, стремительно менял укрытие и снова корил мир за сплошные неприятности.

«Попался на такую глупую наживку! Ну ничего, зато я точно знаю, кто мог украсть этого глупого сульрина… Осталось найти нужный дом и покончить с этой…»