Дар демона

Он шел, не видя, куда, не понимая, зачем. Он не заметил бы, начнись сейчас землетрясение, случись затмение солнца или напади на замок враги. Он шел по каменному полу, но отчетливо различал перед собой лишь бескрайнее белое поле; снаружи доносились голоса людей, а он слышал лишь оглушительную зимнюю тишину...

Наконец Арон оказался в своих покоях; едва ли заметив, что делает, изнутри магически запер дверь... Потом... Потом Тонгил уже не знал, что происходит с той его частью, что осталась в замке. А несколько мгновений спустя он окончательно забыл про нее. Осталась только снежная белизна и путь, который требовалось пройти...

Глава 4 .

Белое небо без солнца, с розовым окоемом по горизонту, белое поле– однообразное и бесконечное. Арон не смог бы сказать, как долго он шел по снегу,– время в этом месте не ощущалось, как не чувствовались холод, голод, жажда. Какая-то часть разума знала, что это странно, что так быть не должно, но эта часть была очень маленькой и почти незаметной, так что Арон не прислушивался к ней. Ему отчего-то было все равно. Он просто шагал вперед, к красноватому отблеску горизонта, а легкая поземка заметала его следы...

Потом впереди на фоне белизны возникли черные точки; они двигались ему навстречу, и казалось, что двигались быстро– насколько понятие скорости существовало в этом измененном мире.

И вот они оказались перед ним– странные существа, со струящимся обликом, так что взгляд не мог задержаться на какой-то определенной черте, зацепиться и отложить в памяти. Менялся цвет их шкуры, менялась форма и размеры,– словно в постоянно крутящейся мозаике калейдоскопа. Арон мог определить только, что человеческий вид они не приняли ни разу.

– Мы ждали тебя,– произнесло одно из существ, и его голос, почти человеческий, тоже непрестанно менял модуляцию: даже в этой фразе переходя от тонкого детского до хриплого мужского баса.– Ты должен предстать перед Владыкой.

Арон склонил голову, раздумывая над словами существа, потом пожал плечами. Белая пустота, убивая все чувства, вызвала в нем все крепнущее равнодушие; но появление мерцающих, меняющихся существ пробудило нечто, похожее на любопытство. Почему бы ему не встретить этого их Владыку? Отчего нет?

– Ведите,– кивнул Арон говорящему существу.

– В этом нет нужды,– ответило оно, но теперь голос прозвучал по-женски певуче и нежно,– ты уже в его Царстве...

Ветер задул сильнее, белой стеной поднимая еще не слежавшийся снег, и тут же бросая– но уже прозрачными каплями воды. Вокруг не стало теплее, не появилось солнце, но белая пустыня на глазах превращалась в голубое озеро. Еще несколько мгновений– и земля впитала воду, зазеленели поля, упругими ростками потянулись из земли юные деревца, а вместе с ними, с той же скоростью,– черные камень крепостных стен, черный камень башен и самой крепости...

– Похоже на мой замок,– рассеянно проговорил Арон.

– Ты видишь Царство Владыки таким, каким оно способно отразиться в твоем разуме,– промолвило существо,– не более того, и не менее.

Крепость воткнулась в белесое небо острыми шпилями башен и прекратила движение. Беззвучно распахнулись червленые ворота, плавно опустился мост.

– Ступай,– сказало существо. Арон сделал шаг– и словно ладонь гигантского невидимки подхватила его и перенесла за крепостные ворота.

Двор казался похожим на привычный двор его замка, но чувствовалось и отличие– в идеальной гладкости его мощеных плит, в новизне каменной кладки, в безлюдии и тишине.

А вот парадный зал, куда с готовностью открылись двери, уже не имел с замком Тонгила ничего общего.

Там было светло, намного светлее, чем должно быть в отсутствии солнца. Ни один огонь, который прежде доводилось видеть Арону, не мог дать столько света, сколько дневное светило, но здешний как-то сумел это сделать.

В центре зала, на возвышении, стоял каменный трон, а вокруг танцевало пламя.

Огонь перетекал в сияющую воду, вновь становился огнем, рассыпался радугой и катился по каменному полу горстью драгоценных алмазов; крошился в сияющий песок и вспыхивал огнем, вставал стеной и стелился у ног ласковой кошкой... Опять и опять, и все это одновременно.

Арон отвел взгляд от ало-золотого зрелища и посмотрел на того, кто восседал на троне. И замер в середине движения.

Словно бы кто-то заставил его взглянуть на собственное отражение, на того его, каким он стал в этом мире Тонгила-чернокнижника. Наведенная белым безмолвием апатия схлынула.

– Кто ты?– спросил он резко.

– Владыка своего Царства,– голос чужака прозвучал в самом разуме Арона.

– Почему ты выглядишь, как я?

Человек на троне криво усмехнулся, как это делал порой сам Тонгил, если вопрос не казался ему слишком продуманным или приятным:

– Ты не веришь в богов, единственный господин для тебя– ты сам. Мой облик создало твое сознание.

Арон нахмурился– он никогда не думал о себе как о безбожнике; просто сложилось так, что боги и их дела не казались ему интересны.