Дар милосердия

— Очень, очень красивая, — повторил Ларри, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Волосы как солнце, глаза как небо. Очень любит гулять в лесу.

Провожатая оторвалась от созерцания банкнот. Мелькнувшее во взгляде удивление сменилось недоверием, которое вытеснил детский восторг. Прикрывая чумазой ладошкой алый рот, девочка хихикнула.

Еле сдерживаясь, чтобы не влепить ей затрещину, Ларри снова зашелестел страницами:

— Ну? Видеть такую?

— Да, много-много. Чокнутая леди. Ходить лес, нюхать цветы, глядеть на птички. Книжка без денег, другой цвет, делать значки.

Ларри перевел дух. Наконец-то! Да он и не сомневался. С самого начала чувствовал, что не ошибся.

— И где сейчас эта леди?

— Моя не знать. Много день не видеть. Миссия, может.

— А где Миссия?

— На большой холм. — Косясь на банкноты, аборигенка указала на дорогу, уходящую в глубь острова. — Лес, потом ручей, наверх.

Ларри кивнул, затем неохотно вырвал пятерку и вложил в протянутую ручонку.

— Вот, возьми. Купишь какой-нибудь гаджет.

Круто развернувшись, он устремился в лес.

Лес был из тех, что нравились Карен. Прелестные деревца, неожиданные полянки, усеянные цветами, яркие всполохи птиц в кронах.

Ларри медленно брел по тропинке, пригибаясь под низкими ветвями. Перед глазами стояла Карен… вот она мечтательно блуждает по этим зачарованным лабиринтам… вот сидит где-нибудь в глухом уголке, записывая стихи в блокнот, который у нее всегда с собой…

Ее стихи… Ларри с ожесточением тряхнул головой. Никогда их не понимал и вряд ли поймет. Пытаться он, конечно, пытался, но кто в состоянии понять откровенный бред вроде:

…сомнения холод коснулся в ночи,
и падают звезды, сгорая,
их жалкие вспышки во мраке земном,
ничтожных пылинок, лишенных величья,
зола под людским башмаком…

Или вот:

вложили душу гор в сиянье кораблей,
но в пленниках Земли застряли
и будем здесь всегда,
пока побег мы в милях исчисляем…

Чушь! Полная чушь. Как и вся ее поэзия. Однако, вопреки здравому смыслу, одно второсортное издательство выпустило подборку самых бредовых стихов Карен под названием «Пленники Земли». Этим дело не ограничилось. Через год в свет вышли «Уравнения».

Ларри с досадой отломил мешавшую ветку. Уравнения! Книга получилась еще туманнее первой. Если «Пленники» хоть отдаленно напоминали поэзию, пусть и почти без рифмы, то это было уже из ряда вон выходящее!

«Человек массовый», к примеру:

Человек разумный/Технологическая культура равно Человек массовый

Или вот «Земля»:

Земля х 1 000 000 = Земля

Или «Скорость отрыва»:

Эмоциональная зрелость Скорость отрыва/Технологический прогресс

Лес редел, и вскоре Ларри очутился на опушке, где меж зеленых берегов струился быстротечный ручей. Вода блестела и переливалась на солнце, стирая мысли об уравнениях. Куда бы ни убегала Карен, там непременно был ручей, а еще деревья, луга, озера и пологие холмы.

Внезапно Ларри ощутил себя героем старой-престарой пьесы со старым как мир сюжетом: девчонка бросает парня, а тот ищет ее и находит. Пьеса называлась «Карен», и они разыгрывали ее множество раз…

Впервые это было в резервации Теткофф на Альфа Центавре-4, а декорациями служили неспешные реки, петляющие среди взъерошенных круч, и зеленый орнамент деревьев в извилистых лощинах. В той постановке Карен примкнула к теткоффским кочевникам. Спустя невыносимые, душераздирающие месяцы Ларри отыскал ее в тамошнем захолустном городишке, голодную, без гроша, и привез домой на Землю.

Шло время, и Ларри уже думал, что опыт единения с природой излечил Карен от мировой скорби. Жена стала покорной, улыбалась к месту и не к месту и воздерживалась от неудобоваримых комментариев, когда речь заходила о галактической цивилизации. Может, и не зря он заплатил пять тысяч выкупа будущему тестю.

Но Карен опять сбежала, и пьеса началась заново.

Теперь действие разворачивалось на Небесах, третьей луне Сириуса-9. В Небесах воплотился двадцать третий псалом, правда, без долины смертной тени. Однако зеленых пажитей и тихих вод там хватало. Под синью неба простиралась благодатная почва, с юга безостановочно дул теплый ветерок, а долгая умиротворяющая ночь была лишь на оттенок темнее дня.

Беглянка нашлась в резервации, куда Верховный Совет Земли согнал аборигенов. Карен была у них пастушкой. В белоснежной хламиде, плетеных сандалиях и пастушьим посохом в руках, она показалась Ларри самой прекрасной женщиной во Вселенной, и от этого зрелища хотелось плакать.

Но во взгляде у нее читалось разочарование и боль. Тогда Ларри впервые заметил стальной каркас нового Центра межзвездной торговли, возводимого неподалеку…

Солнечные зайчики плясали на воде и били в глаза. Ларри отвернулся и зашагал вдоль ручья вверх по тропинке, плавно уходящей вверх. Трава здесь росла по колено, усыпанная цветами. Яркие птицы мельтешили вокруг, порхая с ветки на ветку.