Дар золотому дракону

— Ничего, — криво улыбнулась девочка. — Вам, наверное, поговорить хочется, так я лучше пойду, посмотрю, какой у нас теперь будет дом. Представляешь, — это уже мне, — у нас у каждого своя спальня будет! Эльрод обещал, что покажет мне другие пещеры, ничейные, и я смогу выбрать себе кровать, сундук и занавески, и ещё… забыла слово… но такое большое зеркало на ножках. И половики, какие понравятся. Суп ещё час вариться будет, а если есть захочешь, то вот тут каша с утра осталась. Пойду я.

И девочка быстро вышла, уйдя куда-то «во двор», а куда оттуда — я не поняла.

— Как я им всем в глаза посмотрю — Базилде, Аннис, младшим? — вздохнула я.

— Тебя никто не винит, моя хорошая, — Фолинор поцеловал меня в макушку, которая торчала из повязки. — И уж тем более Базилда. В душе она давно похоронила мужа, мне кажется, остатки её преданности, которые он не успел из неё выбить, испарились в тот момент, когда он бросил её и дочерей. И то, что она согласилась, наконец, выйти за Диэглейра, говорит о многом.

— Согласилась-таки?

— А иначе — зачем им новая пещера? Она призналась, что давно полюбила Диэглейра, но неопределённость с Кутбертом ей мешала ответить ему «да». Становиться двоемужницей — большой грех. Но теперь, когда Кутберт в могиле…

— Прямо под нами, — меня передёрнуло. — Как представлю — бррр…

Я знала, что далеко внизу расположена усыпальница, и в ней лежат тела старейшин, но меня это никогда не беспокоило. Так у драконов принято, а раз я теперь с ними живу — для меня это тоже стало нормальным. Как вода прямо в кухне, как огненные шарики вместо свечей или лучин, как мужчины, убирающие за собой со стола и не бьющие жён и детей. Я привыкла. Как привыкла дома к погосту на холме за околицей.

Но знать, что где-то там, под нами, гниёт тело Кутберта, было жутковато.

— Нет, Аэтель, его там уже нет.

— Нет?

— Аэглеф и Магилор убрали его тело. Нечего ему делать под нашим домом.

— Но… как? У них же нет магии земли.

— Даже без магии земли это не составило труда. Кутберт провалился в пещеру под нашей, там и лежал со сломанной шеей.

— Я… я думала, что отправила его под землю.

— Нет, девочка, на это твоих сил пока не хватило. Ты лишь открыла перекрытия, но и это тебя едва не иссушило. Рановато твой дар проснулся, но в экстремальных ситуациях такое случается.

— Экст… каких ситуациях? — а я-то собралась свою тетрадку Санниве отдать, две недели не нужна была, и вот — опять новое слово.

— Экстремальных. Очень сложных или опасных, в твоём случае — второй вариант.

— А так раньше бывало?

— Да, хотя и очень редко, обычно у нас всё же мир и покой. Но на моей памяти был один случай — трёхлетний малыш упал с балкона. Как уж родители не доглядели — не знаю, но как-то выбрался. Насмерть бы не разбился — кто-нибудь успел бы его перехватить, магией или крылом, но это не понадобилось — малыш обратился сам и полетел. Хотя ему до обращения оставалось не меньше года, и магией он потом овладел в положенный срок.

— Представляю, как он испугался, — я крепче прижалась щекой к плечу мужа. — Я тоже испугалась. И разозлилась. Он убил Бекилора, — всхлипнула. — Я думала, и малышку тоже. И… и я не знаю, как у меня получилось… Я ведь даже не знала, что ты передал мне свою магию, я же человек.

— Я тоже до конца не был в этом уверен, — покачал головой Фолинор, — потому и не стал ничего тебе говорить. Прежде, когда наши предки брали в жёны человеческих женщин, они не разделяли с ними жизнь. Но Камень Судьбы принял тебя.

— А мог не принять?

— Я слышал про пару таких случаев. Тогда обмена магией не происходило, а супруги, недолго прожив вместе, расставались. Они просто не были предназначены друг для друга, приняли страсть за любовь, может, ещё какие-то причины, но они явно поспешили. Тебя же Камень Судьбы не отверг, благословил нас. Я хотел подождать год, обычно столько времени проходит, прежде чем в супругах просыпается магия друг друга.

— А потом? Как просыпается дар? — мне было так любопытно, что, казалось, даже головная боль прошла.

— Постепенно. Как у детей. Например, вначале ты, смогла бы лишь потушить небольшой огонь — что ты, собственно, и сделала с факелом. Создать лёгкий ветерок, заставить каплю воды подняться вверх, сдвинуть пару песчинок. Дальше — больше.

— А теперь я смогу это всё делать уже сейчас?

— Не знаю. Давай попробуем. — Фолинор создал на ладони маленький огненный шарик. — Попробуй погасить его.

Я попробовала. Я изо всех сил старалась, хотела, чтобы он погас, но ничего не вышло. Только голова снова разболелась, и захотелось плакать. Стало так жалко себя. И Бекилора тоже.

— Вы похоронили его?

— Кутберта? Да. Хотели кремировать, но Базилда попросила закопать в землю, как у вас, людей, принято. Сказала, что для детей нужно иметь место, куда они смогут приходить и вспоминать отца. Мне это не очень понятно, ушедшие живут в наших сердцах и памяти, а тело… Оно ведь всё равно сгниёт. Но она попросила, и Диэглейр сделал. Закопал его на самом дальнем и бесплодном конце острова, мы там не бываем, но если кто-то из людей захочет — отнесём.

— Нет, я не про Кутберта. Про Бекилора.