Дариус Дорван, наёмник (СИ)

Время шло к обеду, и все с нетерпением поглядывали на колдовавшего над котлами Айчеля, когда к ним нагрянули гости.

Первым приближающихся всадников увидел Галуг, чему Дариус совсем не удивился. Это при разговоре Галуг шепелявит, хотя и зубы у него все на месте, но глаза — орел степной позавидует.

Наемники, все как один, высыпали наверх поросшего кустарником земляного вала, пытаясь рассмотреть: кого же к ним несет, никого не ждали. Причем много несет, явно не меньше полусотни.

— Сверды! — чуть ли не в голос воскликнули Галуг с бросившим котлы Айчелем, когда тот услышал о приближении множества всадников, и все на валу невольно посмотрели на Биста. Историю, случившуюся с Дариусом и его людьми по дороге в Голинтер, знали все, и теперь несложно предположить, для чего свердов сюда заявилось так много.

Понятно и то, что они не тайком сюда пробирались: какой король потерпит, чтобы по его землям разъезжали чужестранцы-воины, да еще в таких количествах. А значит, разрешение есть.

Сверды приближались медленно, но неотвратимо. Всадники спускались с пригорка, и хорошо было видно, что едут они по трое в ряд. Впереди тоже ехала троица, но держали они не вместе — двое всадников впереди, а за ними, чуть отстав, еще один.

Оценив расстояние и скорость движения свердов, Дариус, обращаясь к Бисту, негромко сказал:

— Время еще есть.

Время на то, чтобы уйти из Голинтера — лошади наемников паслись в отдельном загоне и, для того чтобы изловить и оседлать их, людям, привыкшим делать все быстро, понадобятся считаные мгновения.

— Нет, гонорт, от судьбы не уйдешь, — также негромко ответил Бист. — Видимо, так угодно Индогару, — и он посмотрел вверх, туда, где по верованиям свердов обитал их единственный бог. — Так что нет у меня выбора. А вот вам на всякий случай лучше уйти.

Сейчас он не выглядел испуганным или растерянным, как при прежних встречах с единоземцами, произошедших на глазах Дорвана, скорее отрешенным. Как человек, приготовившийся принять свою судьбу.

'Зато выбор есть у всех остальных', - подумал Дариус, глядя на встревоженных наемников.

— Парни, — обратился он к ним. — Бист один из нас и вместе с нами прошел то, что прошли мы все. Кто-то обязан ему жизнью, кому-то жизнью обязан он.

— И теперь у нас есть выбор, — повысил он голос, — отдать Бистеаля этим людям, возможно еще и золотишка отвалят, — усмехнулся он, — или они заберут его голову только после того, как без нее останемся все мы.

Дав несколько мгновений на то, чтобы все в полной мере осознали его слова, добавил:

— Все желающие могут отсюда убраться, времени хватит.

И, не оглядываясь, пошел в дом, туда, где лежали его шлем, кираса, а с Кунтюром он теперь не расставался ни на миг.

Шагая к дому, он затянул тягучий мотив песни, настраиваясь на то, что неизбежно должно в скором времени произойти: слишком уж их много.

Сзади он слышал хохоток Ториана, шепеляво ответившего ему Галуга, и тяжелую поступь Сегура. На них он надеялся, ну а остальным судья — бог воинов Марох, потому что своих бросать в беде нельзя.

Когда, облачившись в доспех, Дариус вышел из дома, ему, чтобы не обидеть людей, пришлось срочно принять невозмутимый вид — остались почти все. Все, кроме двух: Криссара и еще Рушта. Эти двое всегда держались вместе, причем головой у них был Криссар, Рушт же просто его тенью.

Наверное, они тоже не были трусами, и всего лишь посчитали, что сверд не достоин того, чтобы принять за него смерть. Криссар попытался убедить в этом и всех остальных, указав подбородком на в одиночестве стоявшего на валу Биста:

— Ведь он… — начал Криссар, и Дариус подумал, что назови он Биста 'грязным', как иногда презрительно называют свердов за темный цвет кожи, то, возможно, Криссару и оставаться не нужно будет, чтобы умереть.

'Или, по крайней мере, всю оставшуюся жизнь ему придется шепелявить как Галугу или Айчелю', - непроизвольно сжал он пальцы в кулак.

— Кто он мне? — продолжил Криссар, и сам же себе ответил: — Да никто! И почему я должен сдохнуть, когда все так хорошо закончилось? Спрашивается, почему? И за что?

Криссар почти кричал.

Дариус посмотрел на него, ничего не сказал, повернулся и пошел к Бисту.

За него ответил Ториан:

— Потому-что все мы когда-нибудь сдохнем, вопрос только в одном — как именно мы это сделаем?

Он на мгновенье умолк, после чего продолжил, продолжил почти шепотом, но от его слов Криссара пятило назад все дальше и дальше, настолько шепот Ториана был страшен:

— Знаешь, почему остаюсь я сам? Сейчас я тебе все объясню! Бист мне тоже не сват, не брат, никто он мне. Но я остаюсь. Потому что вот он, — и Ториан указал в спину уходящему Дорвану, — останется, если бы на месте сверда был я, ты, он, или он, или он!

Ториан по очереди тыкал пальцем на окружавших их наемников.

— А кто они ему, если разобраться? И как я после этого могу уйти? Ответь мне, как?!

Криссар, что-то бормоча себе под нос, прилаживал к уже оседланному коню перемётную суму.

Ториан плюнул ему под ноги, и отвернулся, полный презрения.