Dark Skies

Запоздало, он понял, что более не чувствует боли, исходящей от союзников, и вообще не ощущает никого. Вокруг ещё сражались крипы, но всё было как в тумане. Тролль вдруг осознал, что остался здесь совершенно один под Древним, который скоро всё равно рухнет под натиском приближающейся лавины крипов. Ни Аюшту, ни Морфлинга он не ощущал. Быть может, от них просто перестала исходить боль. О худшем варианте развития событий он старался и не думать. В таком случае, когда Древний падет, лучше будет самому себе перерубить горло, но не сдаться врагу.

Он обернулся, смотря на предрассветный горизонт. На стыке гор и неба уже чуть посветлело, синева распространялась по небосводу, смешиваясь с чёрными как смоль облаками, к которым уходил свет от вражеского Древнего.

Вдруг в сердце резко кольнуло. Ощущение присутствия демона резануло по сознанию. Враг. Что ж, он сразится перед смертью. Последний раз. Перехватив топор, Джа’Ракал опустил взгляд на лестницу, ведущую в Крепость, к руинам третьей линии обороны…

Из темноты медленно проступали два силуэта. И когда они стали различимы, тролль потерял дар речи, попросту не веря своим глазам.

Поддерживая под плечо едва переставляющую ноги Аюшту, из мрака вышел Невермор.

Глава 17. Dead Heat

Примечание к части

Soundtrack:

Linkin Park – Breaking the Habit

Crematory – Left the Ground

Unheilig – Geboren Um Zu Leben («Born to feel alive»)

Примечание:

Финал. GG WP.

I don’t know what’s worth fighting for

And why I have to scream

But now I have some clarity

To show you what I mean

© Linkin Park – Breaking the Habit

Без меня.

Гримуар ярко вспыхнул в огне кузни, живая книга ещё дергалась, яростно и отчаянно цепляясь за жизнь, сгорая под стекленеющим взглядом своего хозяина. Рядом жалобно скулил, подвывая, Цербер, но Демнок его уже не слышал. Арена отходила на задний план, мир таял, тлел в пламени.

Как в предсмертной агонии трепыхалась книга, изрыгая проклятия на голову владельца, так сгорал в агонии тот маленький мир, одно из тысяч отражений, раздробленных и единых. Перед внутренним взглядом Ланника проносились тысячи силуэтов битвы, и чернокнижник слабо улыбался, видя себя со стороны. Другого себя. Временами он был тихим и бесшумным стариком, тенью идущим за малой армией Древнего, временами он громко хохотал, кидаясь в бой так же бесстрашно, как его соратники. Всегда под пристальным взором Древнего – порой Тьмы, порой Света, – он был здесь. Был здесь всегда.

Будет здесь всегда.

Ведь части его души – и душ его двойников – остались разбитыми осколками в водах Фонтана и лаве Источника. Перемешанные с другими заложниками этой войны, дающие силу новым старым участникам, приходящим на это шахматное поле вновь.

Вновь и вновь.

Как откуда-то издалека, до Демнока донесся равнодушный голос Древнего, и он что-то говорил про победу и поражение, и про то, что победа так опьяняюще близка, как и поражение, но Ланник его не слушал. А книга горела, горела, всё ярче и ярче, пожираемая очищающим пламенем, осыпаясь в пепел.

Без меня.

А потом была лишь темнота и чувство полной свободы. Свободы для той его души, что сумела вырваться из оков. Лишившись тела, оставив большую свою часть гореть вечно в лаве, он теперь был свободен. Он понимал, что это значит, но какая была разница теперь… никакой.

Он обернулся – незримый призрак, – с удивлением обнаружив, что за спиной его есть свет. Это были первые лучи рассвета, пляшущие на горизонте, и кромка солнца, видимая далеко в тумане. Там, далеко внизу, простирался малый мирок. Жестокая сумасшедшая Арена, ломающая и калечащая даже демонов и Высших в ставке за очередной мир из тысяч, из миллионов. Ставящая на одну планку как смертных, так и бессмертных, делая сильнее первых и ослабляя вторых. Гротескный и нелепый, прекрасный в своем дьявольском отточенном механизме и ужасный в своей сути мир. Царство смерти, где та приходит во всех обличиях, заставляя умирать раз за разом, убивать раз за разом, но никогда не доводя дело до конца, заставляя ещё и ещё немного поплясать под её дудку.

Арена простиралась внизу, как на ладони, еле прикрытая облаками. За цепью гор, возвышающихся стенами этой тюрьмы, не было ничего кроме тумана, и он простирался на многие-многие мили, уходя до самого горизонта, из-за которого появилось новое солнце.

Варлок долго вглядывался в очертания Древних, пока вдруг не рассмеялся – надрывно и облегченно, поняв и оценив ситуацию, сложившуюся под конец этого спектакля. Он даже не расслышал, как за спиной хлопнули чьи-то крылья, и рядом кто-то бесшумно приземлился, такой же призрачный, как и сам Ланник.

- Шах, – прошептал Демнок, завороженно вглядываясь в происходящее, – шах и…

- И мат, – раздался холодный голос за его спиной. – Ланник.

Старик лишь улыбнулся, без объяснений и оглядки узнав владельца голоса.

- Это того стоило, Визаж, – сказал он, продолжая смотреть вниз.

- Возможно, – равнодушно ответил Страж Мёртвых.