Dark Skies

- Только больше не умирай, хорошо? Давай, разорвем их, как в тот раз! Ещё – и ещё!..

Спустя несколько минут…

…Сюрикен ушел в прямой полет за секунду до того, как яркая вспышка осветила мёртвый лес. Попал он или нет, наемник не увидел: мир из одного ада превратился в другой. Из яркого сияния, подняв сноп искрящихся брызг, вылетела живая волна.

В первое мгновение Гондару показалось, что он проснулся от кошмара. И тут же угодил в следующий. Внезапно посреди огненного ада на него обрушилась ледяная стена воды, мгновенно закипающей на горячей земле, превращаясь в кипяток. Наемник взвыл было от боли, но ни звука не смог издать, словно ему в горло впилась шипастая веревка, сжимая петлю и лишая воздуха. Следом за невидимой удавкой что-то лопнуло изнутри, наполняя легкие кровью. Огненные пятна раскрасили всё вокруг. Не соображая, что происходит, не чувствуя ничего, кроме смертельной агонии, кроме жуткой боли, стальными лезвиями разрезающей изнутри, Гондар попытался пошевелиться…

Или ему приснилось, что он ещё попытался уползти оттуда.

Адреналин порой позволяет двигаться со смертельными ранами, выжимая из тела остатки сил, с каждым рывком по раскаленной земле, с каждым глотком кипящего воздуха и жидкого дыма, разъедающего глаза и горло.

Обильное кровотечение изо рта: плохой признак… очень плохой.

Мир рассыпался на свет и тьму, в ярком мареве вспышек и теней ничего не видно. Перед глазами чуть прояснилось, когда лес вновь залило яркое до рези сияние, и характерный звук трелью пронесся во вскипевшем воздухе. Инстинкт самосохранения работал, невзирая на то, что проще было лечь и сдохнуть, чем мучиться, пытаясь уползти. Можно сколь угодно себе твердить «проснешься на Фонтане вновь», но внутри ты наотрез отказываешься в это верить.

Держись.

Что-то сильно толкнуло охотника прочь, вышвыривая с каменного уступа к лестнице. Хрипло мяукнув, Гондар, собрав все каменные ступени, хлопнулся в реку, мгновенно уйдя под воду и чуть не захлебнувшись. Судя по жуткой боли, он получил второй перелом, на этот раз в голени. Похоже – открытый.

Живи.

Он уже был готов к смерти. Он всегда был к ней готов, и задолго до того, как попал сюда. Когда тебя может не стать от неосторожного движения, твои нервы всегда на пределе. Любой вдох рискует привлечь внимание, оказаться фатальным. Так или иначе приходится быть готовым к худшему. А худшее, что может случиться с любым – смерть. Но готовность к ней ещё не означает намерение сдохнуть: и ты делаешь всё, чтобы её избежать. Страх не исчезает, его надо просто держать под контролем, сделав пищей для инстинкта самосохранения. Палка о двух концах: эмоции могут подвести, но когда ты перестанешь бояться – ты умрешь.

Когда же он стал настолько неосторожным…

«Сопротивляйся!!!» – и внезапное чувство, словно на корню отсекают все чувства и мысли, оставляя только съедающую пустоту, за которой нет ничего – и тебя тоже. – «Ну?! Давай!»

Охотника трясло от ужаса, когда он, еле дыша и отплевывая воду, выполз на светлый берег, скребя когтями по каменным ступеням. Травмированная нога волочилась следом, доставляя такую боль, что хотелось выть. Кинув на неё взгляд, Гондар лишь слабо выругался. Конечность была вывернута под неестественным углом, а ниже колена торчала выбитая кость.

Двигаться на одних руках и разбитой, но всё ещё подвижной второй ноге, было невыносимо больно, но умирать хотелось ещё меньше.

«Когда ты перестаешь бояться смерти – ты просто умираешь, сечешь, да, котенок?» – ехидный голос в голове звучал всё громче. – «Смотри, малыш, сюда…»

Где-то вверху, на другом берегу ущелья с рекой, продолжалась схватка, а он дрожал, лежа на ступенях своего берега, пытаясь отдышаться, слабо шипя от каждого вдоха и выдоха. Даже дыхание, казалось, готово разорвать его и так неаккуратно «заштопанные» легкие.

«…В погоне за деньгами ты пришел сюда. А ведь инстинкт говорил тебе: в капкан с головой лезешь. Сам подписал себе смертный приговор, Гондар. И первый раз ты умер уже тогда, переступив порог таверны…»

Подняв глаза, он увидел уходящие к светлому небу скалы, зеленые кроны деревьев и уступ, за которым можно было скрыться. Если, конечно, удастся доползти. Упершиеся в мокрый камень руки дрожали, тело было тяжелым и непослушным, внутри ныло, словно его наспех зашили, как распотрошенную игрушку.

«…Самомнение перекрыло инстинкт – и ты умер второй раз, недооценив противника. Жажда мести пересилила страх смерти – и ты умер снова…»