Дарственная на любовь

Я вновь удивилась резкой смене его настроения. И тона голоса, в котором зазвучали новые нотки. А потом почувствовала горячую ладонь Теара на своем бедре. Она обжигала даже сквозь гладкий шелк платья, заставив вздрогнуть от контраста температур.

О, боги, что он творит?

– Теар, не надо…

– Надо! Я и так слишком долго ждал…

Злость из его глаз куда-то исчезла. Ее место занял голод. Желание, дикое и неконтролируемое, смерчем закручивающееся на дне радужки.

Ладони Теара сжались на моих бедрах, и он притянул меня к себе, буквально впечатывая в жесткое каменное тело. Мгновение – и он впился мне в губы с таким надрывом и жаждой, словно они были самым вожделенным сосудом на свете. Влажный язык ласкал, толкался внутрь, овладевая ртом.

А я и не думала сопротивляться. Стояла, словно завороженная, не зная, что противопоставить его мощному звериному напору.

Отмерла, лишь когда почувствовала, как изменяется его тело. Как набухают и без того тугие мышцы на руках, как непробиваемая броня покрывает шею и ребра. Теар менялся, он не мог сдержать оборота, так же как и оторваться от моих губ.

Отстранился всего на мгновение, когда я дернулась в бессмысленной попытке высвободиться.

– Я соскучился, дико. И я сдохну, если ты мне сейчас откажешь. – Его голос хриплый и рваный. Но такой знакомый и родной!

Волна – нет, лавина ощущений накрыла меня с головой, возвращая в прошлое, когда я так же, как и сейчас, чувствовала желание итару, пульсировавшее в каждой клеточке его тела. Когда знала, что нужна ему, необходима, как утопающему необходим глоток живительного воздуха.

Какая-то часть меня все еще продолжала сопротивляться. Хотела отказать, пусть бы и назло, послать Лунного и его собственнические замашки ко всем подземным демонам. А другая рвалась крикнуть, что я тоже скучала. По его рукам и губам, по его страсти, выжигавшей все оставшиеся мысли. По тихому рыку, когда он с силой сжимал меня в объятиях. По наслаждению, которое мы делили на двоих.

Боги, как же мне всего этого не хватало! И это несмотря на все бесчисленные попытки забыть, похоронить воспоминания под слоем хлопот и пустой суеты.

А сейчас они всплыли на поверхность, заставляя хотеть большего. Призывая раствориться, довериться таким знакомым рукам и губам. И не думать. Ни о чем…

И я опять перестала различать границу между своими желаниями и желаниями Теара. Она стерлась, исчезла, словно зыбкий туман поутру. И происходящее между нами казалось таким правильным, таким настоящим.

Вот только в глубине сознания сидела крохотная колючая заноза, не дающая окончательно расслабиться.

На приеме итару был с невестой. А ночью опять пришел ко мне.

Все повторяется. И сколько еще будет повторяться?

– Мел… – Тихий шепот, и я поднимаю взгляд, чтобы встретиться с его потемневшими до черноты глазами.

Теар смотрит в упор и мягко касается моего подбородка подушечками пальцев. Проводит по щеке, заставляя прикрыть глаза и прикусить губу от трепета, что рождает это невесомое, такое нежное прикосновение.

– Будь со мной сегодня…

Только сегодня?

Я чувствую, как его пальцы дергают шнуровку на платье, и горячие ладони касаются обнаженной спины. Последние сомнения тают под натиском мужского упрямства и настойчивости. И моей исконно женской слабости, которая не дает устоять перед этим мужчиной. Перед тем, кто одним только своим присутствием мешает все карты в идеально сложенной колоде.

Моя болезнь, от которой нет лекарства.

Моя сладкая боль, которой я отдаюсь без оглядки.

Мои извечные качели, которые сейчас стремительно уносят меня ввысь, а потом я снова рухну на грешную землю, к мечтам, разбитым на сотню крошечных осколков.

Но это будет только утром.

* * *

Какая же она красивая. Яркая! Живая! Совершенная…

Огненная лаэри, сводящая с ума одним лишь своим присутствием. И Теар не понимал, как он держался все это время, как не сорвался еще там, в зале приемов, когда увидел, как смотрят на нее другие мужчины. Когда им овладело дикое желание свернуть шею нахалу Огненному, что касался ее, пусть и совсем невинно.

Больше Теар ему не позволит. Никому не позволит.

Отныне ее будет касаться только Теар!

Лунный скользнул руками по совершенному стройному телу девушки. Тонкая талия, мягкий живот, соблазнительная ложбинка на груди, от которой невозможно отвести взгляд. Теар с силой сжал упругие ягодицы Мел, впился пальцами, с трудом сдерживая рвущиеся наружу когти.

Он не хотел ранить ее. Он хотел дарить наслаждение. И упиваться этим чувством, впитывая каждую эмоцию, каждый отголосок такого сильного, такого всепоглощающего возбуждения.

Как же долго Теар ждал этого! Как страстно желал!

Ощутить вкус сладких губ и мягкость бархатной кожи. Почувствовать под собой обнаженное тело, с диким рыком ворваться в горячее влажное лоно и услышать ответный протяжный стон, срывающийся с алых губ.

Теар чувствовал желание Мел, густое и вязкое, словно патока. Знал, что она хочет того же, пусть и пытается противиться.

Глупая! Знает же, что он ее не отпустит.