Дарвиния

Том запрокинул голову, глядя наверх. Там теперь клубился бесцветный туман.

– Нужно без промедления возвращаться назад. Скоро совсем стемнеет. – Он окинул Салливана критическим взглядом. – Когда придешь в себя…

– Не беспокойся обо мне. Идем дальше! В обратном порядке. Я – последним.

Салливан был бледен и весь в испарине.

Следопыт пожал плечами и зашагал вниз. Гилфорд двинулся следом за Томом, требуя приостановиться всякий раз, когда веревка между ним и Салливаном натягивалась слишком туго. А происходило это часто, и все более затрудненным становилось дыхание ботаника. Вскоре он закашлялся. Том резко оглянулся и замедлил темп.

Туман начал сгущаться. Гилфорд больше не видел стену напротив, каменные ступени исчезли за пеленой пара. Теперь, когда даже широкая спина Тома Комптона едва виднелась в дымке, веревка пришлась очень кстати.

Потеря видимых ориентиров вызвала страх. Гилфорд понятия не имел, сколько уже пройдено и сколько еще подниматься. «Это не имеет никакого значения, – строго сказал он себе. – Каждый шаг приближает нас к выходу». Поврежденная нога напоминала о себе болью, которая, точно колючая проволока, опоясывала голень от лодыжки до колена.

Не надо было забираться так глубоко, подумал Гилфорд. Но энтузиазм Салливана оказался слишком заразительным. Было чувство, что они в шаге от какого-то невероятного открытия, главное – сделать этот шаг. Он немного постоял с закрытыми глазами, ощущая, как прохладный воздух обтекает его, точно река. Пахло гранитом и туманом. И чем-то еще. Чем-то пряным, незнакомым.

– Гилфорд!

Голос принадлежал Тому. Гилфорд вскинул голову.

– Смотри, где идешь! – сказал следопыт.

Гилфорд стоял на краю каменного уступа. Еще шаг, и он полетел бы вниз.

– Держись левой рукой за стену. И ты тоже, Салливан.

Салливан показался из тумана и молча кивнул. Он выглядел как тень, как бесплотный дух, как долговязый призрак.

Гилфорд ощупью двигался следом за следопытом, как вдруг веревка у него на поясе резко напряглась. Он крикнул Тому Комптону, чтобы тот остановился, и обернулся.

– Доктор Салливан?

Ответа не последовало. Веревка по-прежнему была туго натянута. Как ни вглядывался Гилфорд назад, он видел только сизый туман.

– Доктор Салливан? С вами все в порядке?

Ответа снова не последовало, лишь веревка по-прежнему с силой тянула Гилфорда.

Из тумана показался запыхавшийся Том Комптон. Гилфорд двинулся вниз, держась за провисающую теперь веревку и вглядываясь во мглу.

Ботаник ничком лежал на широкой гранитной ступени, касаясь влажной каменной стены.

– О господи!

Том опустился на колени и, перевернув Салливана лицом кверху, прижал палец к его запястью.

– Вроде дышит, – произнес следопыт наконец. – Пульс есть.

– Что с ним?

– Не знаю. Кожа совсем холодная, он ужасно бледный. Салливан! Очнись, сукин ты сын! Некогда разлеживаться!

Но Салливан не очнулся. Его голова безвольно упала набок, из ноздри побежала струйка крови. «Выглядит каким-то сморщенным, – подумал Гилфорд оцепенело. – Как будто из него выпустили воздух».

Том сбросил с плеч рюкзак и подсунул его под голову ботаника.

– Вот же упрямец чертов, допрыгался…

– И что будем делать?

– Мне надо подумать.

Несмотря на все их усилия, Салливан не приходил в сознание.

Том Комптон некоторое время покачивался на каблуках, глубоко о чем-то задумавшись. Потом распустил узел обвязки и повесил на спину рюкзак.

– Ну, к черту! Вот что, Гилфорд, я поднимусь за одеялами и провизией для вас. А потом ты останешься с ним, а я пойду за помощью.

– Том, он весь в испарине и практически закоченел.

– На открытом воздухе закоченеет куда быстрее. Если попытаемся его перетащить, он может не выдержать. Дай мне день, чтобы добраться до лагеря, и еще день на то, чтобы вернуться сюда с Кеком и Фарром. Фарр что-нибудь придумает. Ты продержишься, а вот насчет бедолаги Салливана я не уверен. – Том свирепо нахмурился. – Только смотри, Гилфорд, не уходи. Не оставляй его одного.

«Он может не очнуться, – подумал Гилфорд. – Он может умереть. И тогда я останусь совсем один в этой чертовой яме».

– Я не уйду.

– Если он умрет, жди меня тут. Отсюда до верха недалеко, день от ночи ты отличить сможешь. Понял меня? Не теряй головы.

Гилфорд кивнул.

– Ладно. – Том склонился над неподвижным Салливаном и с нежностью, какой Гилфорд прежде за ним не замечал, отвел с влажного лба седую прядь. – Слышишь, старый дурень? Исследователь хренов? Держись!

Гилфорд взял принесенные Томом одеяла и устроил из них постель, чтобы защитить Салливана от промозглого воздуха и холодного камня. По сравнению с условиями снаружи здесь, в колодце, было практически комфортно: температура выше точки замерзания воды. Но туман проникал сквозь одежду и студил кожу.