Дарвиновская революция

Проблемы наследственности – это проблемы биологические и чисто внутренние, поэтому решать их должны были биологи. Проблема же возраста Земли – проблема не биологическая, внешняя, поэтому ее решение находилось в ведении физики. Биологи могли бы попытаться обойти ее, ускорив, например, процесс эволюции, но они предпочли дождаться, когда физики освободят их от ограничений, наложенных Кельвином. Физикам это удалось только в начале XX века, когда было открыто явление радиоактивного распада: сам процесс распада и тепло, им вызываемое, означали, что Земля гораздо старше, чем полагал Кельвин. Даже сейчас, при всех наших стараниях, мы еще не достигли границы того возраста Земли, который Дарвин считал необходимым для завершения медленных эволюционных процессов, но, тем не менее, указанного физиками времени вполне для этого достаточно (Берчфилд, 1975). Если существует загробная жизнь, особенно для эволюционистов, то там мы могли бы простить Дарвина за его самонадеянность.

Такова судьба двух главных проблем, доставшихся нам в наследство от XIX века. Сегодня мы чувствуем себя свободными от них: эти проблемы решены и более таковыми не являются. Но некоторые другие научные вопросы, поднятые «Происхождением видов», по-прежнему остаются актуальными и требуют решения. До сих пор ведутся нескончаемые дебаты о статусе естественного отбора как причине эволюции. Хотя ученые больше не предлагают ни ламаркистские, ни скачкообразные альтернативы и все они единодушны в том, что главные органы тела человека, такие как рука или глаз, смоделированы отбором, но вся ли эволюция управляется непосредственно селективными силами и в какой мере она ими обусловлена – все эти вопросы по-прежнему являются предметом их споров. Некоторые так вообще заявляют, что добрая часть эволюционных изменений обусловлена «дрейфом» – флуктуациями (случайными отклонениями) признаков, воздействие которых столь незначительно, что они неподвластны естественному отбору (Левонтин, 1974).

Сегодняшние споры о естественном отборе имеют совершенно иную основу, чем те, которые велись 100 лет назад. Впрочем, три проблемы остались практически неизменными. Первая – расхождение по вопросу видообразования: Вагнер настаивал на географической изоляции, тогда как Дарвин отрицал ее необходимость. В последние годы немецкий систематик Эрнст Майр (1963) высказал немало веских доводов в пользу позиции Вагнера, но другие, как и Дарвин, полагают, что видообразование необязательно подразумевает пространственное разделение, хотя, как и он, они обычно допускают необходимость некоторой экологической изоляции (Форд, 1964; Коттлер, 1976). Вторая – несогласие между Дарвином и Уоллесом по вопросу о том, может ли отбор сохранять некоторые признаки, свойственные группе, а не особи. Подавляющее большинство современных биологов согласны с Дарвином в том, что это невозможно (Уильямс, 1966); но есть и такие, кто еще не готов полностью расстаться с гипотезой Уоллеса, хотя они чувствуют, что выбор групповых признаков может происходить лишь в сугубо специфических случаях (Уилсон, 1975). Третья – тоже несогласие между Дарвином и Уоллесом, на сей раз по поводу полового отбора. Некоторые биологи, несомненно, чувствуют, что дарвиновская идея выбора брачного партнера по внешним признакам слишком уж антропоморфична, однако в последние годы наблюдается довольно драматический поворот именно в сторону позиции Дарвина (Майр, 1972c; см. также Кемпбелл, 1972, где приведены другие статьи).

Можно найти и множество других моментов, связывающих научное восприятие дарвиновской теории того времени с нынешним. По моему мнению, один из самых интересных – это начало жизни на Земле. Ныне считается, что возраст Земли немногим меньше 5 миллиардов лет, а самые ранние из известных нам ископаемых – очень примитивные бактерии – были найдены среди древнейших осадочных пород, возраст которых чуть больше 3 миллиардов лет. Благодаря этому устраняются еще несколько проблем, которые сам Дарвин устранить не мог; хотя, надо сказать, о первом появлении основных групп позвоночных животных известно по-прежнему очень мало (Мейнард Смит, 1975). Но моя задача не в том, чтобы дать общую историю эволюционных идей; как я уже сказал в начале, моя цель – показать переход к эволюционизму в той мере, в какой это связано с Чарльзом Дарвином. К 1875 году этот переход в основном был завершен. Последняя великая работа Дарвина «Происхождение человека» была опубликована в 1871 году, а последнее издание «Происхождения видов» появилось в 1872-м. На этом, казалось бы, роль, отведенная Дарвину, закончилась[48]. Если он и имел успех (если только здесь уместен этот термин), то этот успех был весьма ограниченным. Большинство так и не прошло с ним весь путь, споткнувшись о главный камень преткновения – механизм естественного отбора. Хотя многие причины их неприятия были чисто научного характера, были и другие, ненаучные причины, которые мы сейчас и рассмотрим[49].