Дарвиновская революция

Тем не менее либералы ушли не дальше консерваторов. Например, хотя Лайель считал, что человек как вид появился сравнительно недавно, он в гораздо большей мере, чем консерваторы, был склонен отодвигать эту дату еще дальше в глубь истории. Немного выждав (и тем самым дав время для развития такой недавно возникшей науки, как лингвистика), Гершель, судя по его переписке с Лайелем, был готов полностью признать, что библейские патриархи жили 50 и более тысяч лет назад. А что касается «дней» сотворения мира, то они, по его оценке, составляют не менее 50 миллионов лет (Кэннон, 1961а, с. 308). И только один человек (как это ни парадоксально, искренний христианин) был готов отдать науке должное, не ища путей для компромиссов. Этим человеком был Баден Поуэлл. Со смелостью, решительно отличавшей его от Ньюмана, выпускника и члена того же колледжа, он открыто говорил о «неразрешимых противоречиях» между наукой и отдельными частями Ветхого Завета и отбрасывал все доводы и заявления о якобы имевшем место Всемирном потопе, расценивая их как «образцы риторики и поэтического воображения» (Поуэлл, 1833, с. 35). После интеллектуального иезуитства Уэвелла это воспринималось как глоток свежего воздуха. Более того, у Поуэлла достало мужества защищать свои убеждения, но при этом хватило и осмотрительности не впадать в крайний либерализм – по крайней мере до тех пор, пока он не стал членом профессората. Таким образом, в 1830 году только один человек (из числа тех, с кем мы имеем здесь дело), не прибегая ни к славословиям, ни к проклятиям, был продвинут настолько, что мыслил о науке и относился к ней так, как это делает современный христианский мыслитель. И вера его покоилась на законах природы, а не на их нарушениях.

Естественная религия

Наконец мы подходим к рассмотрению естественной религии, или теологии, которая подразумевает человеческое знание о Боге, добытое с помощью разума и чувств. Тем, кто знаком с сокрушительной критикой, с какой Дэвид Хьюм обрушился на искусно вымышленный довод, якобы говорящий в пользу существования Бога (1779), трудно понять, что в XIX веке этот довод все еще воспринимался очень и очень серьезно. Но так оно и было. Можно даже с полным правом сказать, что в первой половине века Британия поддерживала этот довод особенно рьяно и с небывалом энтузиазмом. (Видимо, большинство ушей в Британии было совершенно невосприимчиво к критике Хьюма.)

Автором довода был Уильям Пейли, приведший, совершенно в классическом духе, аналогию между часами и глазом, утверждая, что если у часов бесспорно должен быть тот, кто их создал, как бы его ни называть – мастер-часовщик или творец, то и у глаза тоже должен быть творец (точнее, с большой буквы – Творец). Но к 1830 году труд Пейли «Естественная теология» (впервые опубликован в 1802 году) начал уже устаревать (см. Рьюз, 1977). К счастью, этот довод, говорящий в пользу божественного замысла, который отстаивал Пейли, получил новую жизнь после публикации в 1830-е годы «Бриджуотерских трактатов» – восьми работ, созданных различными учеными согласно воле и завещанию восьмого герцога Бриджуотерского и призванных показать «Божьи Силу, Мудрость и Доброту, явленные при Сотворении мира» (см. подробности у Гиллеспи, 1951).

Наибольшей популярностью из этих восьми трактатов пользовался тот, что принадлежал перу Уэвелла, которому официально было поручено научно разъяснить такой предмет, как величие Бога, ярким доказательством коего служила астрономия (Баклэнду досталась геологическая тема). Он начал с заявления о том, что мир управляется законами и что следствия этих законов служат наглядным примером наличия божественного замысла. Так, в согласии с этими законами, год на Земле длится ровно 12 месяцев. И это условие, указывал Уэвелл, невероятно важно для жизни и роста земных растений. Если бы жизненный цикл растения составлял только 11 месяцев, а земной цикл (год) – 12 месяцев, то растения расцветали бы в январе, а это означало бы для них верную смерть. Подготовив соответствующую почву, Уэвелл приходит к следующему выводу: «Почему солнечный год должен иметь именно такую продолжительность и не больше? Или, даже если это так, почему вегетативный цикл тоже должен иметь ту же продолжительность? Случайно ли это?.. Случайно подобный результат не может возникнуть. А если это не случайность, то как иначе могло возникнуть такое совпадение, нежели как путем нарочитого приведения к соответствию между собой этих двух циклов?» (Уэвелл, 1833, с. 28–29). Не кто иной, как Бог (понимаемый в данном случае как всеведущий Творец), должен был привести в соответствие продолжительность солнечного года и вегетативного цикла. Или, развивая эту мысль дальше, можно сказать, что поскольку несовпадение этих циклов для Солнца никакого значения не имеет, а для растений оно окажется гибельным, то, должно быть, именно Бог блюдет интересы растений.