Дарвиновская революция

Чисто внешне, по крайней мере, карьера Чемберса (1802–1871) ничем не отличалась от той, которую викторианцы считали образцом научной карьеры (Чемберс, 1872; Миллхаузер, 1959). Хотя он родился в сравнительно благополучной семье и первые годы его жизни протекали в относительном комфорте, вскоре его родители разорились, и на долю семьи выпали трудные времена. Поэтому, несмотря на то что вначале он рассчитывал сделать церковную карьеру, в конце концов ему пришлось пойти по стопам старшего брата и стать книготорговцем, хотя вся его книжная наличность состояла из нескольких учебников и нескольких экземпляров Библии в дешевом издании. Однако благодаря прилежанию, трудолюбию, бережливости и инициативе он вытащил себя из трясины бедности, и вскоре они с братом учредили одну из самых успешных издательских фирм XIX века, снискавшую известность ежемесячным изданием под названием «Журнал Чемберсов», публиковавшим всякого рода поучительную и полезную информацию. Как и его брат Уильям, Роберт Чемберс был не просто издателем: он писал обширные ознакомительные очерки, посвященные истории, природе и быту Шотландии, причем делал это в форме, доступной и привлекательной для самых широких слоев читающей публики. Один из таких очерков, «Шотландские шутки и анекдоты» (1831), который, как свидетельствует он сам, был написан с целью показать шотландцев как «остроумную и веселую» нацию (Чемберс, 1872, с. 209), уже сам по себе был, несомненно, очень серьезной работой, вполне способной подготовить его к атаке на бастионы и редуты цитадели органического мира и его происхождения.

Видимо, с тем чтобы защитить честь семьи и фирмы, Чемберс решил опубликовать «Следы…» анонимно, но поскольку все это дело с самого начала было окружено стеной недомолвок и умолчания, мы можем только догадываться о его истинных мотивах. Почему респектабельный эдинбургский предприниматель вдруг решил броситься в омут безумных околонаучных размышлений? Но эта загадка, вероятно, менее загадочна, чем это могло бы быть, напиши он какой-нибудь другой труд, ибо основной аргумент, которым он руководствовался при создании «Следов…», в меньшей мере обусловливался научным, нежели методологическим или философским подходом. Поэтому мы можем высказать вполне разумное предположение об истинных мотивах, двигавших Чемберсом, хотя он, по его собственным словам (сказанным в предисловии к десятому изданию «Следов…»), изначально был окрылен и подвигнут к написанию труда поразительным откровением со стороны самих ученых, признавших возможную аналогию между эмбриологией и историей жизни на Земле (см. Ходж, 1972, с. 136–138). Поскольку это признание было сделано в середине 1830-х годов, то вполне вероятно, что оно исходило от Лайеля; скорее всего, это была одна из его импровизированных ремарок, сделанных мимоходом, но она-то и решила исход дела. Во всяком случае, такое объяснение вполне соответствует общему шаблону поведения, принятому среди викторианских эволюционистов: спокойно принимать доводы Лайеля, но все его выводы и заключения ставить с ног на голову. Возможно, так оно и было, однако, оставив все как есть, давайте теперь займемся самими «Следами…». В дальнейшем, кроме особо оговоренных случаев, я буду ссылаться на первое издание этой работы и краткое дополнение к нему – работу под названием «Объяснения», опубликованную в 1845 году.