Даурия

Всю жизнь проживший в постоянном труде и бедности, немало нсгретивший упреков и издевательств за брата–каторжника, Се- нерьян отлично сознает, что на свете многое устроено далеко не так, как ему бы того хотелось. Казалось бы, что дальнейший путь Северьяна, особенно после того, как свершилась Октябрьская революция, предопределен, тем более, что его родной брат и сын сражаются на стороне большевиков. Но К- Седых нигде не склонен приглушать сложность, а порой и запутанность человеческих характеров и судеб. И он показывает, как Северьян становится дружинником в отряде Каргина. Причина блужданий Северьяна в том, что он не понимает смысла событий, происходящих на его глазах, запутался в них. Колебания Северьяна отражают борьбу старого с новым не только в его душе, но и в душе миллионов крестьян в годы революции и гражданской войны.

Позже Северьян убеждается в своей ошибке, но прозрение его происходит слишком поздно. Он, дружинник семеновских войск, гибнет от руки семеновского же палача. За час до смерти Северьян узнал, что партизанским отрядом, которому он днем раньше отказался сдаться, командует его сын Роман.

И содержанием событий, и самой ситуацией К. Седых подчеркивает бессмысленность гибели Северьяна. Оказавшись в чуждом ему лагере, он не может перед лицом смерти искать утешения в мысли, что отдает жизнь за правое дело. И это усиливает трагизм печальной судьбы Северьяна.

В «Даурии» сравнительно мало женских образов, и выписаны они скупо. Исключение составляет Дашутка Козулина, сыгравшая такую большую роль в жизни Романа Улыбина, его первая и самая сильная любовь.

Образ Дашутки — один из наиболее обаятельных в произведении. Чистая, прямодушная, она находит в себе силы отказать в сватовстве немилому ей Алешке Чепалову, вопреки требованиям своенравного, вспыльчивого отца: девушка со всей силой первого чувства любит Романа. Но, уловив его колебания, она в порыве оскорбленного самолюбия дает согласие на брак с Алешкой Чепаловым.

Тонкой кистью написаны картины жизни Дашутки в чепаловском доме, тоска по Роману, который по–прежнему дорог ей.

Через всю свою короткую жизнь проходит она с гордо поднятой головой, скромная, но такая душевно сильная, такая цельная по натуре. Смерть Дашутки тоже свидетельствует о глубине и силе ее чувств — не желая быть опозоренной семеновцами, она недрогнувшей рукой заносит над собой нож.

В образе Дашутки К. Седых талантливо воплотил сильные и слабые стороны крестьянки и казачки, сочетавших прекрасные душевные качества с общественной пассивностью, свойственной на первых порах.

Наряду с вымышленными персонажами в «Даурии» действуют также и исторические лица.

Это — Сергей Лазо, руководители восточносибирских партизан Павел Журавлев и Фрол Балябин, члены военно–революционного штаба в Забайкалье Дмитрий Шилов, Иван Бутин и Николай Матвеев, участники партизанского движения в Забайкалье Метелица, Бородавкин, Кларк, Семенихин, Георгий Богомягков, Димов.

«Крупным планом» выписан лишь Сергей Лазо. К. Седых указывает, что образ легендарного героя гражданской войны создавался им «исключительно по воспоминаниям его боевых друзей и соратников, опубликованным в печати». Очевидно, известная скованность, которую испытывал писатель, не желая выходить за рамки имевшихся в его распоряжении документов, помешала обрисовке одного из замечательных сынов нашего народа К. Седых называет многие прекрасные качества Лазо — бесстрашие, большой военный талант, рассказывает об его огромном авторитете среди красногвардейцев и партизан, об его даре пламенного трибуна. Однако эти качества названы, а не показаны в действии, — изображение подменяется декларацией.

Работу над образом Лазо К. Седых продолжил в киноповести «За правое дело», написанной совместно с И. Назаровым.

В этом произведении образ народного героя выписан полнее, объемнее, чем в «Даурии». Авторы сумели сделать главное — воссоздать характер Сергея Лазо: его душевную твердость, его ненависть к врагам родной страны и трогательную заботу о друзьях, его преданность делу партии.

Остальные исторические образы «Даурии» являются эпизодическими. Несколько подробнее обрисован Павел Журавлев и Фрол Балябин, но и они лишены запоминающихся характеров.

Всегда интересны «секреты» творчества: как, каким путем писатель приходит к созданию того или другого персонажа.

К. Седых пишет: «Образы Сергея Ильича Чепалова, Никулы Лопатина и Федота Муратова списаны с моих односельчан. Они пришли на страницы романа такими, какими были в действительности».

Жизнь Юды Дюкова, чуть было не ставшего по «Даурии» убийцей Романа Улыбина, почти без изменений перенесена в произведение. Дюков, уйдя в партизаны, после гражданской войны не вернулся в родные места. У К. Седых были сведения, что он погиб в боях с белогвардейщиной, и поэтому писатель не изменил фамилии и имени героя. Когда «Даурия» была опубликована, автор получил такое письмо:

«Здравствуй, дорогой Костенька!