Давай любить друг друга

– Вы не заслуживаете того, что Бог дал вам. И вам должно быть стыдно за то, что заставили свою шестилетнюю дочь хранить такой постыдный секрет. Так что, надеюсь, вы счастливы в своей новой, идеальной семье, потому что, увы, долго счастье не продлится. Бог злопамятен. Я верю в него. И я знаю, что, когда придет время, он воздаст вам за то, что вы испортили психику этой чудесной, ожидающей меня в машине девушки.

Я в ярости. И «в ярости» – это еще слишком мягко, чтобы выразить всю бурю моих эмоций. Скорее, это невероятно сильное чувство несправедливости, бурлящее в моих венах. Я не понимаю, почему у такой девушки, как Виолетта, нет ничего, в то время как у людей вроде этой женщины все в жизни чудесно. Но как я и сказал, нет смысла мстить самостоятельно. Он все прекрасно сделает и сам. Нужно лишь набраться терпения.

Я поворачиваюсь к ней спиной и иду к машине.

– Ты ничего не знаешь! – вдруг кричит она, вынуждая меня остановиться. – Ты меня не знаешь, молодой человек. Ты всего лишь ребенок. Ты ничего не знаешь о жизни.

Я язвительно улыбаюсь, радуясь, что, кажется, попал в ее слабое место.

– Я знаю, что Виолетта будет лучшей матерью, чем вы, и мне этого достаточно. И если вы не хотите починить ее после того, как сами же и сломали… тогда этим займусь я.

Не дожидаясь ее ответа, я оставляю ее посреди улицы и возвращаюсь к машине. Мои руки дрожат, кровь кипит, сердце ноет. Я молча сажусь за руль, и Виолетта инстинктивно хватает меня за руку. Она пристально наблюдает за Леной. Проходит несколько минут.

– Думаешь, она будет счастлива? – шепчет Виолетта.

– Думаю, да… Надеюсь на это.

– И я.

Я смотрю на нее, на девушку, которую знаю всего год, но которую, кажется, мое сердце любит уже десятилетия, на девушку, которую я с первой минуты принял такой, какая она есть. По ее лицу продолжают катиться слезы, красивыми жемчужинами стекая вниз по шее. Я не вытираю их. Я даю ей поплакать, потому что ей это нужно, потому что она красива, даже когда плачет, и я хочу запомнить этот важный для нас момент.

Момент, когда я понимаю, что не хочу ее отпускать.

Часть третья Падение

24. Наши дни Виолетта

– Ты в порядке? – спрашивает Лоан уже второй раз с момента, как мы тронулись с места.

Я пожимаю плечами. Нет. Мне хочется сказать, что я не в порядке, но боюсь, что в ту же секунду разрыдаюсь. С тех пор как я рассказала Лоану о матери, я не переставала думать о том, чтобы навестить ее. И когда он нашел в себе смелость познакомить меня со своей матерью, я подумала: а почему бы и нет? Я хотела все прояснить, и я прояснила.

Оказалось, что не только я ошибалась, цепляясь за свою мать, но и Лоан все это время был совершенно прав. Я встречаюсь с Клеманом в попытке постичь идеал. Идеал, который после этой встречи разбился на тысячи осколков. Я уже знала это, но теперь это стало очевидным. Клеман мне не пара. Он даже не знает, какая я на самом деле.

Заметив, что я не отвечаю, Лоан поворачивается ко мне. И только когда его лицо вытягивается, я понимаю, что плачу.

– О, Виолетта…

Он останавливается и заключает меня в объятия, где я прячусь и, не стесняясь, рыдаю.

– Я злюсь, – всхлипываю я, уткнувшись ему в шею, – после всего, что я сегодня увидела и услышала, мне вообще должно быть на нее наплевать. Но я по-прежнему злюсь! Но это ладно. Хуже всего, что я ненавижу ее, но в то же время все равно люблю. Но я не хочу ее любить! Я просто хочу… чтобы мне было все равно.

Я отодвигаюсь, чтобы взять платок, который Лоан мне протягивает, и сморкаюсь. Он заправляют мне за ухо прядь волос, а потом обхватывает мое лицо своими большими руками и целует в нос. Я задерживаю дыхание и смотрю на него сквозь мутную пелену слез.

– Ты можешь злиться, ты имеешь на это полное право, – наконец говорит Лоан. – Но не вини себя за то, что злишься на нее из-за того, через что она заставила тебя пройти, когда ты была всего лишь ребенком. Не вини себя и за то, что ты все еще ее любишь, – в конце концов, она твоя мать. У тебя ведь есть и хорошие воспоминания о ней: до того как все пошло наперекосяк, она была хорошей матерью, она заботилась о тебе.

Я внимательно слушаю его. С ума сойти: он говорит мне ровно то, что мне нужно сейчас услышать. Лоан пожимает плечами и берет меня за руку. Я мгновенно успокаиваюсь.

– Она наделала ошибок, – продолжает он, – ужасных ошибок. Но скажи себе: нет смысла ненавидеть ни ее, ни себя, потому что это только будет подтачивать тебя изнутри. Тебе пора перевернуть страницу, перестать себя мучить и двигаться дальше. Понимаешь?

Он дает своим словам время мягко проникнуть в мой разум, а затем спокойно заканчивает:

– Знаешь, мы не выбираем семью. Но друзей – выбираем. И мы: Зои, Джейсон, Итан… и я – мы твоя семья. Мы всегда будем с тобой, Виолетта, потому что мы тебя любим.