Давай любить друг друга

– Что случилось? – нервничает она. – Кто-то умер?

– Еще нет, но, думаю, еще немного – и я покойница. В обед Лоан отправил мне ужаснейшее сообщение, что-то типа: «Нужно поговорить», – и все мы знаем, что это значит, особенно для пар, и пусть даже мы не встречаемся – не смотри так, мы просто переспали! – это все равно о многом говорит. Представляешь, как я нервничала все это время?! Хорошо, что ты здесь, он должен приехать с минуты на минуту, и я не знаю, как мне выбраться из этой передряги живой. Он обедал с Люси, и я боюсь, что она что-то ему обо мне сказала, что-то очень-очень-очень гадкое. Понимаешь?

На грани тахикардии я перевожу дыхание. Зои смотрит на меня, выгнув бровь. Через пару секунд она говорит:

– Я вообще ничего не поняла.

Я издаю жалобный стон, пряча лицо в руках. Мне страшно, потому что я знаю, насколько пугающим может быть Лоан. Мы с ним никогда не ссорились. Никогда. Хотя нет, между нами было напряжение в последние недели.

– Лоан отправил сообщение, – спокойно резюмирую я, – он пообедал с Люси и теперь хочет поговорить.

– Вот черт! – наконец восклицает она.

– Вот именно.

Мы многозначительно смотрим друг на друга. Зои знает, что это значит, – и я тоже. Она единственная знает, что я сделала. Честно говоря, это вообще была ее идея – не в моих принципах так поступать. И именно она ответила на звонок. И она же передала мне трубку, сказав, что это Люси и что я должна от нее избавиться. И да простит меня бог, я не слишком долго колебалась.

Погрузившись в свои воспоминания, я почти упускаю момент, когда в замочной скважине проворачивается ключ. Мое сердце замирает. Зои оборачивается к двери и ободряюще мне подмигивает. Наконец появляется Лоан с сумкой на плече, он выглядит озабоченным.

– И снова привет, – радостно поет Зои.

Я понимаю, что она специально притворяется такой энергичной, чтобы развеять обстановку. К сожалению, Лоан кидает на пол спортивную сумку, не закрывая за собой дверь. Даже не взглянув на меня, он говорит моей лучшей подруге:

– Зои, не могла бы ты оставить нас наедине на вечер? Спасибо.

Я сглатываю слюну. Зои смотрит на меня в поисках моего с этим согласия. Понимаю, что она готова взять на себя часть вины за случившееся. Я украдкой мотаю головой. Нет смысла, мне изначально не стоило вмешиваться.

– Хорошо. Позвони мне!

Она встает, целует меня в щеку и, забрав свои вещи, закрывает за собой дверь. Я не двигаюсь со своего места у дивана, почти свернувшись калачиком. Лоан берет пульт и выключает телевизор, оставляя нас в полной тишине. Мне вдруг больше не хочется смеяться и делать вид, что все не так страшно, тоже. По его решительному выражению лица я понимаю, что все очень серьезно и что он злится на меня. И, черт возьми, это так непривычно.

– Привет, – говорю я тонким голоском.

Наконец он переводит на меня взгляд. Я вздрагиваю, когда замечаю в его глазах проблеск ярости. А что еще хуже, так это то, как чертовски сексуально он сейчас выглядит. Его волосы взлохмаченнее обычного, его челюсть напряжена до предела, а его полуночно-синие глаза темны, как ночь во время грозы. И это не сулит ничего хорошего.

– Привет!

Он не снимает куртку. Просто стоит и непонимающе на меня смотрит. Он пытается понять, с чего начать. И я решаю взять дело в свои руки. Все равно придется, так что…

– Как прошел обед?

Мне вторит лишь звук стрелок огромных настенных часов в гостиной. Никогда в жизни мне еще не было так неуютно. Лоан наконец решается открыть рот:

– Плохо.

Я жду продолжения. Но вместо этого он говорит:

– Могу я спросить?

– Все что угодно, – тут же выдыхаю я.

Я в долгу перед ним. Лоан сглатывает, его кадык на секунду поднимается. Я не могу понять: кажется мне это или его гнев становится все сильнее.

Его вопрос – как гром среди ясного неба:

– Семь месяцев назад ты действительно сказала Люси, что я больше не хочу ее видеть?

Вот и все. Вот все и случилось. Я знала, что когда-нибудь правда выйдет наружу. Иногда я об этом забывала, и чувство вины притуплялось. А теперь все кончено. Лоан знает, Люси знает. Он меня ненавидит. Как я могу сказать ему, что да, это правда? Что да, я солгала? Да я лучше умру, чем увижу в его глазах то, как рушится его слепая вера в меня.

К несчастью, мое слишком долгое молчание говорит за меня. Лоан болезненно морщится, зажмуривая глаза, и мое сердце замирает. Дрожащим голосом я тороплюсь ответить:

– Умоляю, позволь мне все объяснить.

– Черт…

– Это не так просто, как кажется.

– Заткнись, – сухо перебивает он меня.

Он вновь открывает глаза, выражение его лица жесткое и обвиняющее. Он прожигает меня взглядом, словно нападает, и я почти могу видеть, как его глаза обволакивает темный, угрожающий дым нашей дружбы.

Все тайное становится явным. Я должна была знать. Я должна была сразу же все ему рассказать.

– А я еще считал, что Люси лжет…