Давай любить друг друга

И что, это все? Я наделала ошибок, я причина всех его любовных проблем, а что в итоге? Я не хочу терять то, что у нас есть сейчас. Да, мне понадобилось много времени, чтобы осознать, что я его люблю. Да, он, скорее всего, ненавидит меня за то, что я разрушила их с Люси отношения. Но я абсолютно точно не хочу его отпускать. Я хочу, чтобы он остался со мной. Как лучший друг и больше чем просто друг.

– Между нами все пошло наперекосяк с тех самых пор, как ты попросила меня оказать тебе эту идиотскую услугу, – говорит он, все так же качая головой.

– Ты мог не согласиться…

– Естественно, я не мог не согласиться! – вдруг кричит он во все горло, провоцируя новую волну слез. – Я не мог, потому что это ты, Виолетта!

Не знаю, что ему отвечать. Я собиралась признаться, что люблю его, что я снова одинока, что хочу большего… А теперь все горит синим пламенем.

– Мне жаль.

Его дыхание замедляется, потихоньку исчезает и яростный блеск в глазах. Но дыра, которую он оставляет в моем бедном сердце, не зарастает. Наоборот, он добивает меня окончательно:

– Все кончено.

Я перестаю дышать, побелев, словно призрак.

– Что?..

Нет. Нет, нет! Этого не может быть.

– Ты, я, все это. Поцелуи, ласки, двусмысленные разговоры, Виолан… Ты знаешь, что я тебя обожаю. Но этого я принять не могу. Сейчас – точно. Мне нужен тайм-аут. Просто оставь меня в покое, – отрезает он, отводя от меня взгляд.

Я замираю, и на меня словно обрушивается небо. Значит, это все? Все действительно кончено? Он не хочет со мной разговаривать, потому что я хотела его защитить? Потому что я бессознательно, сама того не желая, стала причиной его расставания с Люси? Лоан поворачивается ко мне спиной, а я в неверии качаю головой:

– Ты несправедлив.

Он не отвечает. Я в замешательстве смотрю ему в спину. Затем я вытираю глаза, совершенно не заботясь о том, как сейчас выгляжу, и подхожу к двери, намереваясь оставить его. Не знаю, конец ли это нашей дружбы. Не знаю, кто в этом виноват. Но точно ясно одно.

– С самой нашей первой встречи в лифте мы были больше, чем просто друзья, – говорю я, даже не поворачиваясь к нему лицом. – Мы не пара… Но мы и не просто друзья. Не вини меня за это.

29. Наши дни Лоан

Редко когда я чувствовал себя так же паршиво, как сейчас. Редко когда я чувствовал себя настолько жалким и виноватым.

Я не спал всю ночь. Был слишком зол и слишком сам себе отвратителен за то, в чем прямо в лицо обвинил свою лучшую подругу.

Лучшая ли подруга она мне еще?

«С самой нашей первой встречи в лифте мы были больше, чем просто друзья». Я знаю, что она права и что именно поэтому Люси меня и бросила. Это ведь я купил эту чертову муку, и это ведь я ее поцеловал. В произошедшем больше всех виноват я. Но я был так зол, что решил обелить свое имя, обвинив во всем Виолетту.

Я сказал то, чего на самом деле не думал, так бывает, когда ты злишься. Эти слова слетели с моего языка, и я виню себя за это сразу же, едва она успевает закрыть за собой дверь. Но я до сих пор злюсь на весь мир: на Виолетту – за то, что солгала мне, на Люси – за то, что так быстро сдалась, и на себя самого – за то, что не смог пойти за ней и извиниться, хотя и знал, что должен.

Когда следующим вечером я возвращаюсь с работы, Виолетта с Зои сидят в гостиной. Ни одна из них и ухом не ведет в мою сторону. Я быстро понимаю, что квартира для меня теперь словно минное поле: из-за абсолютного женского большинства. И все равно я говорю робкое вежливое «Привет». Отвечает только Зои – взмахом руки. Она идет за мной в комнату и запирает за нами дверь. Хмурясь, я оборачиваюсь к ней. Она, кажется, нервничает – впервые!

– Лоан, мне нужно тебе кое-что сказать.

Я понимаю, что речь пойдет о Виолетте. И, не в силах совладать с собой, я начинаю волноваться.

– Что такое?

Зои кривится и скрещивает руки на груди, словно защищаясь.

– Ну… возможно, я имею прямое отношение к этой ситуации с Люси.

На сей раз заинтересовавшись, я морщу лоб. И почему я сразу об этом не подумал?

– И какое же?

– Это я ей тогда ответила, – признается она, – это не в стиле Виолетты, она ничего не сделала бы, если бы я не сунула ей телефон прямо в руку и не сказала бы, что стоит послать Люси куда подальше. Пожалуйста, не вини в этом ее.

Я должен был догадаться. Естественно, за всем этим стояла Зои! Но разве это что-то меняет? Виолетта ведь уже не ребенок. И все же она семь месяцев скрывала от меня правду. Думаю, я имею право чуть-чуть на нее позлиться. Только чуть-чуть.

– Хорошо. Спасибо, Зои.

Она выглядит удивленной. Она удовлетворенно кивает и вдруг останавливается в дверях, будто что-то забыла.

– Лоан, я серьезно, – говорит она с умоляющим видом, – не будь дураком.

Я подавляю в себе желание сказать, что с рекомендацией она опоздала.

* * *

Я вымотался уже через четыре дня.