Давай начнем все с начала (ЛП)

Он закусывает нижнюю губу, пытаясь осознать охватившие его эмоции. Они одолевали его всю ночь – от удивления до воодушевления к чувству вины и все по новой.

− Я не знаю, как ее вернуть, − признает он.

Рори открывает рот, собираясь что-то сказать, но снова закрывает его, увидев что-то позади него. Ее глаза загораются, и она отодвигает его с дороги. Когда он поворачивается в ту же сторону, то видит направляющегося к ним Чарли.

Рори останавливается перед ним, и ее висящие вдоль тела руки подергивается.

− Я не могу тебя обнять, − хмуро замечает она вместо приветствия, вероятно, вспомнив их последнюю встречу в «Люксе», когда он был просто проекцией, созданной Аменадиэлем.

На этот раз Чарли улыбается, так что у него на щеках образуются ямочки.

− Можешь, − отвечает он. – Я научился контролировать силы.

Люцифер потрясенно смотрит на него, тогда как Рори взвизгивает и вешается ему на шею. Он и вправду оказывается не проекцией, не образом, а вполне обычным материальным подростком, которого Люцифер учил испанскому и с которым играл в футбол, причем вовсе не американский, а европейский.

− Думаю, я смогу вернуть вас, − поясняет Чарли, когда Рори отпускает его и позволяет вздохнуть.

− Думаешь? – настороженно переспрашивает Люцифер.

− Ну, я практиковался. Ну, знаете, перемещаясь туда и обратно. Маме начинает не нравится то, что я это делаю.

С губ Люцифера срывается безрадостный смешок. Он знает, каково это – беспокоиться за своего ребенка, а Доктор беспокоится и в лучшие времена. Но он благодарен, что племянник пытается.

− Разве ты таким образом не изменил будущее? – спрашивает он. – Разве я не изменил будущее?

− Мы, − поправляет его Рори, закатив глаза. – Прекрати строить из себя мученика и жалеть себя. Мы оба это сделали.

− В этом и дело, − воодушевленно возвещает Чарли. – Папа об этом тоже волновался. После вашего перемещения он начал размышлять о том, почему ничего не изменилось. Он особенно разволновался – ладно, разозлился – когда я признался, что переместил вас слишком далеко. Мы все ждали, что ваши действия здесь повлияют на наше время.

− Но этого не произошло? – спрашивает Люцифер, переводя взгляд на дочь. – Ничего не изменилось?

− Неа, − весело отозвался Чарли. – И папа понял, почему.

− Чертовски надеюсь на это, – замечает Люцифер. – Он же вроде как Бог.

– Точно! – восклицает Чарли, не уловив сарказма. – Так что да, мы выяснили, что перемещения не влияют на нашу временную петлю, создавая новую.

Люцифер и Рори какое-то время молчат, вникая в сказанное.

– Что?

– В космосе существует бесконечное количество альтернативных временных линий, – поясняет Чарли. – Папа слетал наверх, чтобы обсудить это с Габриэль. Она сказала, что когда вы переместились, то, должно быть, создали ответвление от нашей временной линии, идентичное ей. Так что что бы вы ни делали… это окажет влияние только на эту временную линию, не нашу.

– Типа как «Сохранить» в Ворде? – спрашивает Рори.

– Что? – снова нетерпеливо спрашивает Люцифер, сбитый с толку ее замечанием.

– Ну, знаешь, в Microsoft Word, – поясняет она, – когда нажимаешь на «Сохранить как». Ты копируешь и дублируешь документ, но они все совершенно разные. Можно вносить изменения, вовсе не меняя оригинал.

Люцифер делает вдох, чувствуя себя при этом так, словно вдохнул осколки стекла. Все встает на свои места. Если теория Чарли верна и они каким-то образом смогут отправиться во вселенную мамы… то он сумеет вернуть жену.

– Как думаешь, сможешь ты переместиться в другую вселенную? – спрашивает он.

Он замечает, что Рори напрягается, словно опасаясь ответа. Чарли на миг задумывается, а потом пожимает плечами.

– Почему нет? Мне нужно только знать, куда направляться. А что?

Следующие слова срываются с губ Рори так поспешно, словно она слишком воодушевлена, чтобы даже пытаться сдержать их.

– Мы думаем, мама во вселенной Богини. Прежней Богини – бабушки.

При других обстоятельствах Люцифер рассмеялся бы, представив исполненное ужаса выражение лица матери, услышь она обращение «бабушка». Ему не особо приятно признавать, что тщеславием он пошел в нее.

Сейчас же он не в состоянии смеяться, потому что даже думать не способен.

– Офигеть! – выдыхает Чарли. – Откуда вы знаете?

– Это долгая история, но если в общих чертах, то мы убили одного чувака клинком Азраэль, а так как у него была старая папина монета, он вернулся назад и сказал, что видел там женщину, похожую на маму, которая велела ему передать папе «когда все остальное обратится в прах».

Ответные слова, выгравированные на его кольце, прожигают ему палец, и Люцифер неосознанно покручивает его.

– Наша любовь останется неизменной, – тихо заканчивает Чарли. – Я помню.

– Так сможешь ты это сделать? – снова спрашивает Люцифер, потому что сомневается, что осмелится надеяться и мечтать, только чтобы потом вновь всего лишиться. – И привести ее с собой? Когда мама возвращалась, у нее не было достаточно сил на то, чтобы задержаться.

Он помнит, как Габриэль вызвала ее, помнит их трогательные признания в любви перед тем, как она вернулась обратно с отцом.

Чарли пожимает плечами.