Давай начнем все с начала (ЛП)

Он смотрит в ее сияющие, словно солнечный свет, бледно-голубые глаза и на розовые губы. Он буквально не может отвести от нее взгляд и сильнее стискивает ее ладонь, словно боится, что если отпустит, то она вновь выскользнет у него из рук и исчезнет во тьме.

− Это не сон, − заверяет его она, сжимая его пальцы. – Я никуда не денусь.

Он кивает и хотя по-прежнему с силой стискивает челюсти и дышит с некоторым трудом, однако заставляет себя поверить ее словам: только так он выживет. Только так он пройдет через все это. Зашедшие в дом следом за ними Рори и Чарли поднимаются наверх, давая им возможность побыть наедине.

− Тяжело тебе пришлось? – тихо спрашивает она, обеспокоенно хмурясь.

Люцифер выгибает губы в грустной улыбке. Внезапно он вспоминает слова ее прошлой копии, сказанные в этом самом доме.

«Должно быть, тяжело тебе пришлось… растить ее одному».

Обе они беспокоились за него, в первую очередь думая о его боли. В любой жизни, в любом мире Хлоя Деккер всегда будет думать прежде всего о своей семье.

Она пожевывает нижнюю губу, напоминая ему об еще одной общей черте с ее более молодой версией. Он помнит, как сильно хотел провести по ней большим пальцем, но так этого и не сделал – тогда. Сейчас же он потворствует своему порыву, потому что она его жена. Они могут прикасаться друг другу, не сдерживая себя.

Так что он протягивает руку и касается ее щеки. Она склоняет голову, усиливая контакт с его ладонью, и он проводит большим пальцем по ее нижней губе. Она выпускает ее из захвата зубов с грудным смехом, явно вспомнив.

− Да, − он снова не видит причин лгать, даже если бы мог, − мне пришлось очень тяжело.

Она по-прежнему смотрит на него с сочувствием, а он задумывается о заданном ее прошлой версией вопросе о том, каково ему было – растить Рори одному, и внезапно осознает… что не был один.

Он никогда не был один.

− Ты уверен насчет этого, Люцифер? – спрашивает несколько запыхавшаяся от приложенных усилий Линда, переступая через порог.

Люцифер ставит на пол коробку, разворачивается и забирает у нее из рук другую. Для нее она тяжелая, тогда как для него – легкая, как пушинка. Они проходят на кухню, и он ставит коробку на столешницу.

Аменадиэль, Ева и Мэйз входят в дом следом за ними, также с коробками и пакетами в руках. Элла несет Рори, удерживая ее на уровне бедра.

− Уверен. Пентхаус просто… − Он медлит, обводя взглядом пляжный дом. – В нем слишком много воспоминаний.

Он знает, что снова там окажется – отправится туда, когда боль от тоски по ней станет просто невыносимой. Он отправится туда, когда ему нужно будет побыть одному, когда позволит себе мгновение – лишь мгновение для того, что погрузиться в скорбь с головой. В такие дни ему подарят комфорт ее оставшиеся нетронутыми вещи: зубная щетка, расческа, бумаги на столе и ее любимое дурацкое дешевое вино, занимающее почетное место в баре.

Но в другие дни ему нужно иметь возможность двигаться. Нужно иметь возможность вставать по утрам, жить и заботиться о дочери без всепоглощающей боли – без повсеместных напоминаний о жене, напоминаний об их совместной жизни, которую они потеряли.

− Мне нужно новое начало, − бормочет он, когда другие торопливо подходят к нему, оказывая ему моральную поддержку и делясь с ним собственными силами. Когда Элла проходит мимо, он берет Рори за запястье и слегка трясет ее ручку. – Нам нужно новое начало, да, малышка?

Рори заливается смехом в ответ и тянет к нему руки. Он усмехается и забирает ее у Эллы, устраивая у себя на бедре. Она кладет голову ему на плечо.

Линда улыбается и нежно щиплет Рори за щечку.

− Весьма разумная мысль. Я горжусь тобой, Люцифер.

Он тоже гордится собой – до некоторой степени – но чувствует потребность в дальнейшем пояснении.

− Новое начало не означает, что я намерен забыть о прошлом, − говорит он. – Я никогда не забуду Хлою. Никогда не смирюсь с ее утратой. Я просто… ради нее, − он переводит взгляд на дочь, цепляющуюся за лацканы его пиджака, − мне нужно взять себя в руки.

Он уверен, что у него будут тяжелые дни, когда Линда будет находить его крыльце, исполненного жалости к себе, пока Рори играет на пляже. И все же ему нужно попытаться.

Улыбка Линды становится сочувственной.

− Я понимаю, − говорит она, касаясь его предплечья, и он знает, что это так, − и мы будем рядом. Мы здесь не просто, чтобы помочь тебе переехать. Мы здесь, чтобы помочь тебе справиться с горем и с воспитанием Рори. Мы никогда не сможем заменить Хлою и не станем пытаться, но ты не один, Люцифер.

Он улыбается, а потом замечает, как Элла распаковывает коробку и достает из нее фото в рамке. Она быстро отводит глаза и закусывает начавшую дрожать губу, когда встречается с ним взглядом. Он видит, как она шмыгает носом, сглатывает, опускает фото и продолжает распаковку.

Он похлопывает Линду по руке и, обойдя ее, подходит к Элле, все еще держа Рори на руках.

− Ты в порядке? – спрашивает он.

Она кивает и небрежно взмахивает рукой, однако же с ее губ срывается судорожный вздох.

− О, я в порядке. В полном.