Давай убьём друг друга

Дверь комнаты закрылась за ним, оставляя меня в одиночестве.

Сердце стучало в бешеном ритме. Я чувствовала себя, как приговоренный к смерти, под которым внезапно сломалась скамеечка, и палач пошел за другой, попросив подождать несколько минут.

Поспешно накрылась покрывалом. Бесполезно, конечно, но это была хотя бы иллюзия защиты.

Господи, и кого там принесло? А что если я крикну сейчас? Услышат ли меня от дверей?

Мне послышался какой-то отдаленный глухой шум, и я не выдержала:

— Помогите!

Я кричала изо всех сил, никогда не думала, что способна издавать настолько громкие вопли. Набирала в грудь воздуха и кричала снова, еще громче, еще сильнее, до того, что казалось, будто легкие выворачиваются наизнанку.

Когда дверь открылась, я готова была потерять сознание от нехватки кислорода. И чуть не потеряла его, увидев, кто стоит на пороге.

Это был Оскар.

* * *

Все мое существо рванулось к нему, но разум тут же осадил глупое сердце. Ну же, Яника, не дури. Он предал тебя, он спит с твоей сестрой, он, возможно, нанял киллера, чтобы избавиться от тебя.

И еще может оказаться, что он знал, что я здесь. Господи, я не выдержу, если они будут делать это на пару с Герхардом. Убью себя или найду способ убить их.

— Ах ты скотина, — Оскар парой шагов оказался рядом со мной. Схватился за изголовье кровати, потом за наручники, дернул, как будто хотел сорвать их голыми руками, но лишь прищемил мне металлическим браслетом кожу.

— Больно!

— Ох, прости, маленькая, — не обращая внимания на то, что я рванулась в сторону от него, он поймал ладонями мою голову и прижал к груди. Бешеный стук его сердца чуть не оглушил меня. — Где ключи?

— Не знаю, — глухо выдохнула я в его рубашку. Ту же, в которой он был днем.

Примчался сюда, как только выяснил, где я? Неужели на самом деле беспокоился?

От его запаха — такого знакомого, невесть когда успевшего стать родным — перехватывало дыхание. Хотелось уткнуться в рубашку носом, закрыть глаза и ни о чем не думать.

Но он спит с Иланой. Стоило вспомнить об этом, как волной поднялось отвращение.

Я снова рванулась, задушенно вскрикнула:

— Отпусти!

— Извини, — его руки разжались. Видимо, Оскар решил, что слишком сильно сжал меня. — Я сейчас.

Он снова метнулся в темный проем двери. Вернулся через пару минут, довольно крутя на пальце металлический ключик:

— Нашел!

— Где… этот? — спросила я, поворачивая руку так, чтобы удобнее было снять наручники.

— Сбежал, сучара. Сначала пытался навешать мне лапшу на уши, получил в бубен и сбежал. Но я его найду.

Я ничего не ответила. На душе было пусто.

Сбежал так сбежал, не убивать же его. К тому же Герхард фактически ничего не успел мне сделать.

Оскар наконец освободил меня, закутал в покрывало и снова прижал к себе. Тепло его тела и нежность, нешуточное беспокойство смущали меня. Зачем он так ведет себя? Так ярко, так явно показывает, что ему не все равно?

Хочет привязать к себе? Чтобы обезопасить от других претендентов на наследство — вроде Герхарда? С Иланой он тоже ведет себя так же нежно?

— Как ты узнал, что я здесь?

— Мне позвонил Баринов. Ваш адвокат.

Валентин Петрович? А он откуда?

Оскар усмехнулся:

— Твой телефон. Семейный доступ. Он позволяет отслеживать местоположение. Боже, какое счастье, что я не отключила эту функцию.

Раньше мысль о том, что за мной будут следить, пусть даже родители или охрана, казалась отвратительной. Когда я была подростком, то даже бастовала, не позволяя подключить айфон к программе.

Потом повзрослела, и мне стало все равно. Мало ли, украдут телефон или сама потеряешь, удобно, когда в любой момент можешь проверить, где он.

Какое счастье, что повзрослела! Кто бы мог подумать, что в один прекрасный день украдут не телефон, а меня саму.

— Это твоя? — Оскар подал мне стопку одежды. Похоже, раздев меня, Герхард аккуратно сложил все на соседнее кресло.

Я кивнула. Отвернулась, чтобы одеться. Оскар молча наблюдал за мной.

А мне стоило взять в руки чулки, как снова стало больно дышать. Утром я выбирала их специально для Оскара. Воображала, какое лицо он сделает, когда обнаружит, что я подготовилась к встрече. И днем — я почти поверила, что дорога ему. Что он любит меня.

Но, видимо, это была только похоть.

Оскар не говорил ни слова, и от этого тишина в комнате давила еще сильнее. Я пыталась представить, что он сейчас думает, что ощущает, и не понимала этого. И не понимала, почему он молчит.

Вынося меня из квартиры — то ли из-за снотворного, то ли из-за переживаний я не могла идти сама, меня шатало, как былинку, — Оскар удивил меня тем, что закрыл входную дверь на ключ.

— Откуда у тебя ключи?

Мне все казалось подозрительным. Даже эти ключи.

— Заехал к его матери. У них всегда лежат запасные, — поймав мой настороженный взгляд, Оскар вдруг улыбнулся. — А если бы она их не дала, я бы вынес ему дверь.

— Зачем ты приехал?

Меня действительно интересовало — зачем? Какой смысл ему спасать меня, мотаться по всему городу в моих поисках? И есть ли вообще этот смысл — кроме как не позволить конкуренту перейти себе дорожку?