Давид Бурлюк. Инстинкт эстетического самосохранения

«Володя Маяковский и во вторую осень нашего знакомства был плохо одет. А между тем начались холода. Увидев Маяковского без пальто, Бурлюк в конце сентября 1912 года, в той же Романовке, в темноте осенней, на Маяковского, собиравшегося уже шагать домой (на Большую Пресню), надел зимнее ватное пальто своего отца.

— Гляди, впору… — оправляя по бокам, обошёл кругом Маяковского и застегнул заботливо крючок у ворота и все пуговицы. — Ты прости за мохнатые петли, но зато тепло и в грудь не будет дуть.

Маяковский улыбался».

* * *

Давид Давидович недаром писал о том, что Маяковский подтрунивал над ним, как над кубистом. В 1911 году кубизм привлёк к себе скандальное внимание французской публики. Это случилось после первой коллективной экспозиции кубистов сначала на «Салоне Независимых», а затем на «Осеннем салоне». Совсем скоро, во многом благодаря прессе, он станет модным и в России, да так, что Матисс уже перестанет казаться «диким» ниспровергателем основ. Тем более что по приглашению Сергея Ивановича Щукина в октябре 1911-го Матисс посетил Москву — и оказался «почти академистом», подчёркнуто скромным человеком, который вовсе не старался казаться мэтром, более того — заявил, что французские художники должны ездить учиться в Россию. 29 октября у московской благотворительницы С. М. Адель состоялась встреча Матисса с московскими художниками. На ней присутствовали Ларионов, Кончаловский, Машков и Бурлюк. Общение было доброжелательным, но… спустя несколько месяцев художественные интересы «левой» молодёжи сместятся в сторону кубизма, в котором многие увидят близость с уже появившимся в России неопримитивизмом.

Безусловно, Матисс оказал определённое влияние на творчество Давида Бурлюка. Уже в 1908 году он стал использовать в своих работах обводку, «рисующую» линию, часто проводимую толстой щетинной кистью. В лаконизме анималистической серии влияние фовистов очевидно — так же как в более поздних пейзажах «Тропинка среди деревьев», «Аллея в парке», «Пейзаж с домом», «Дорожка в саду» и др.

В начале декабря 1911-го «мирискусники» пригласили на свою очередную выставку «бубновалетов» — слишком уж яркой и скандальной вышла их прошлогодняя выставка. Среди экспонентов были Давид и Владимир Бурлюки. Ещё в сентябре братья разъехались. Владимир поступил в Пензенское художественное училище, но участвовать в выставках продолжал. Несмотря на то, что «бубновалетам» позволили выставить лишь 38 работ из 470, критика единодушно отмечала, что именно «левые» художники доминируют, что они «оказались господами выставочного зала». А издатель журнала «Весна» (того самого, где работал Каменский) Николай Шебуев написал о том, что все «молодые» похожи друг на друга, словно «вскладчину купили краски и пишут из одной палитры. Не различишь, где начинается один бурлюк, где другой».

Именно так — с маленькой буквы. Фамилия Бурлюков давно уже стала именем нарицательным. Всех «леваков» теперь ассоциировали с ними.

Тогда же, в декабре, работы Давида и Владимира были показаны в Мюнхене, на первой выставке объединения «Синий всадник». По просьбе Василия Кандинского Давид Бурлюк написал статью для готовящегося одноимённого альманаха. Вовлечённый в гущу российских событий, Давид Давидович вряд ли предполагал, что его участие в «Синем всаднике» станет пропуском в мир.

Глава пятнадцатая. «Синий всадник», «Гилея» и первые диспуты

Нередко приходится слышать, что Давид Бурлюк был художником второго ряда, что его работы не выдерживают конкуренции с работами его друзей и соратников, а стихи его вообще третьеразрядны. Опровергнуть это несложно, ведь если бы это было так, Маяковский не назвал бы его своим учителем, а Кандинский не пригласил бы участвовать в своём новом объединении.

Приглашение это было для Бурлюка важным и приятным. Оно придало ему уверенности в себе и оказало огромное влияние на дальнейшую его художественную карьеру. «По своему темпераменту он всегда был интернациональным, несмотря на то, что был глубоко русским в свих произведениях», — писала в 1944 году Кэтрин Дрейер.

Именно благодаря участию в «Синем всаднике» и работе с галереей «Der Sturm» Бурлюка уже в США разыщут Кэтрин Дрейер и художественный критик Кристиан Бринтон; они станут первыми важными американскими знакомыми Бурлюка.

Создание в 1911 году Василием Кандинским и Францем Марком (оба любили синее: Марк — лошадей, а Кандинский — всадников) с участием Алексея Явленского, Марианны Верёвкиной, Августа Макке и Габриель Мюнтер художественного объединения «Синий всадник» стало одним из наиболее ярких явлений авангардного движения в Европе 1910-х. И если участники возникшей несколько ранее в той же Германии группы «Мост» тяготели к фигуративному экспрессионизму, то художники «Синего всадника» уже стремились к абстрактным композициям. «Синий всадник» стал уникальным международным сообществом, в котором русских, немцев и французов объединяло одно — желание создавать новое искусство.