Давид Бурлюк. Инстинкт эстетического самосохранения

Выставка 1916 года стала первой в Уфе выставкой произведений местных художников и любителей. Может быть, именно приезд Бурлюка с его кипучей энергией этому поспособствовал? А 30 октября в газете «Уфимская жизнь» появляется подписанная неким «Б. Р.» заметка «С выставки картин», ставшая ответом на опубликованную днём ранее критическую заметку «Письмо обывателя». «Б. Р.», прекрасно разбирающийся и в живописи, и в литературе, пишет в характерной для Бурлюка манере…

Помимо перечисленных выше уфимцев, Давид Бурлюк сдружился с доктором Дмитрием Ивановичем Татариновым, а также с художниками Юлием Блюменталем, Александром Тюлькиным, Касимом Девлеткильдеевым, Порфирием Лебедевым. С последним Бурлюк раскрасил кабинет в доме одного богатого уфимца, да так, что удивлённый заказчик, увидев на стенах скачущих красных и зелёных коней, работу оплатил, но роспись велел стереть… Юлий Юльевич Блюменталь в 1926–1935 годах станет директором Башкирского государственного художественного музея, и Бурлюк будет присылать ему из США свои издания — сборники, журналы «Color and Rhyme», каталоги выставок с многочисленными пометками и рисунками. Блюменталь, в свою очередь, будет высылать Бурлюку фотографии его работ, хранящихся в музее. Вообще переписку с музеем и Александром Тюлькиным Бурлюк будет продолжать почти до конца жизни. А 31 мая 1929 года в Галерее изящных искусств калифорнийского Сан-Диего откроется выставка шести уфимских художников — Юлия Блюменталя, Александра Тюлькина, Василия Сыромятникова, Марии Елгаштиной, Кассима Девлеткильдеева и Анатолия Лежнева. В организации выставки примут участие Давид Бурлюк и Николай Фешин.

Живя в Башкирии, Бурлюк не сидит на месте, а пользуется малейшей возможностью для выезда на этюды. В первые годы это, возможно, было связано с работой по заготовке сена. Его восхищает местная природа — «здесь громадные реки, горы и колоссальные просторы». Он уезжает за сотни километров от Иглино, Буздяка и Уфы — на реку Ай, в Каргалинскую степь и даже в Симбирск. «Позже в 1917 году в мае месяце я писал Симбирские цветущие сады: жил у сапожника, вблизи станции (внизу у Волги)», — вспоминал он. Написанная там работа под названием «Цветущие яблони» находится сейчас в Башкирском Национальном художественном музее имени Нестерова. Ещё в январе 1916-го Бурлюк в письме Шемшурину предлагал вместе летом поехать в Японию. «Здесь близко!» — подчёркивал он. Своё желание увидеть Японию он осуществит уже в 1920 году.

В 1915–1917 годах Давид Бурлюк написал целый ряд работ в стиле символического футуризма. Именно эти картины «с содержанием» считал он главными своими работами. То ли добровольное башкирское изгнание и энергетика окружающей местности подействовали на него таким необычным образом, то ли это было закономерной ступенью в развитии художника — кто знает? А может быть, само дыхание времени, ужас войны направили его кисть? Ведь до этого он был совершенно далёк от социальных тем.

И вдруг произошла трансформация. «До моего переезда в Японию я писал в России большие холсты социального характера, где в символических образах протестовал против дикости и бессмысленности капитала милитаристов; в своих картинах я изображал трудящиеся массы. В журнале “Творчество” (1919 год, Владивосток) Дилетант (Чужак) воспроизвёл некоторые мои холсты, потом перепечатанные в Нью-Йорке в “Интернациональной студии” (1922)», — писал он в своих «Фрагментах из воспоминаний футуриста». И продолжал: «Картины этих лет выражают мою борьбу против одичания и зверской жестокости капиталистов, врагов рабочего класса, выражавшихся тогда в кощунственной кровавой бане мировой войны».

В 1915–1916 годах на станции Иглино был написан двухметровый холст «Татаре» («эту картину в 1916 году видел Максим Горький на выставке «Бубнового валета» в Москве и сказал: “Страшную картину Вы написали, Давид Давидович…”), а также картины «Русские жницы в поле», «Святослав», «Купальщицы» — «картина с куском золота, всаженным, влепленным в цветистый хаос холста».

Весной 1917 года Бурлюки перебрались на станцию Буздяк, где уже жили Людмила Иосифовна и Лидия Еленевская. Там же проживали родители Маруси. Евгения Иосифовна Еленевская спустя годы будет писать дочке и зятю в Америку именно со станции Буздяк. Марианна Бурлюк в эти годы жила в Москве, найти работу ей помог Андрей Акимович Шемшурин. Именно в этом году — весной, летом и осенью — Бурлюком были написаны: «Опоздавший ангел мира», «Бочка Данаид», «Храм Януса» и «Казнь русской Марии Антуанетты», а в 1918-м — «Прилавок современности», «Краски дня», «Раковина», «Павлины и женщины», «Козак» и другие.