Давид Бурлюк. Инстинкт эстетического самосохранения

Перед тем как в очередной раз отправиться в Европу, Давид Давидович провёл персональную выставку — на этот раз в «Tirca Karlis Gallery» (Уэстпорт, Коннектикут). 24 августа они начали своё путешествие. На теплоходе из Нью-Йорка они приплыли в Бремен, а оттуда на поезде переехали в Гамбург, откуда затем поехали в Баварию. Главным событием там стал визит в Мурнау, к Габриэле Мюнтер (5 сентября). 9 сентября Бурлюки приехали в Прагу. У поездки в Чехословакию было две цели — увидеть после долгой разлуки сестёр и подлечить на чешских курортах Марусино сердце. 30 октября 1956-го у неё случился серьёзный сердечный приступ. Американские больницы уже тогда отличались дороговизной, а в социалистической Чехословакии медицина была доступной для всех. Чехов лечили бесплатно, а для американцев Бурлюков цены были более чем щадящими — восемь долларов за комнату, лечение и трёхразовое питание в сутки на двоих. Благо и обменный курс доллара был там совсем не таким грабительским, как в СССР. (Удивительно, но точно такой же курс — 22 кроны за доллар — сохраняется и сейчас, спустя 62 года после первого приезда Бурлюков.)

На вокзале Давида с Марусей встречали Людмила, Марианна и Вацлав Фиала. С Вацлавом и Марианной Бурлюки не виделись 36 лет. Конечно же, Давид Давидович играл перед ними роль «папы», великого Бурлюка, всемирно признанного художника; сёстры, признавая его авторитет, старательно не показывали вида, что выглядит всё это несколько комично.

Сначала Давид и Маруся остановились в пражском «Палас Отеле». Почти сразу Маруся легла в больницу, ею занимался профессор Харват. Через несколько дней он отправил Бурлюков в Подебрады, в военный санаторий. В Подебрадах они провели 40 дней и дважды приезжали оттуда в Прагу. На ночь останавливались в «Палас Отеле», а дни проводили в том самом доме, за тем самым столом, за которым и я 50 лет спустя беседовал с Ольгой Фиаловой и её дочерьми, Иткой Мендеовой и Яной Коталиковой. Во время приезда Бурлюков, как и всегда, в доме было полно гостей. Одним из них был писатель Иржи Тауфер, которого Бурлюк нарисовал прямо на обложке подаренной ему книги. Позже Тауфер подробно опишет свои впечатления от встречи с «отцом российского футуризма». Знаменитый чешский поэт Витезслав Незвал подарил Бурлюкам несколько своих книг. Писатель Иржи Вейль слушал стихи Бурлюка в исполнении Маруси.

Вообще в свой первый приезд в Прагу Давид Бурлюк был буквально обласкан и чехословацкой интеллигенцией, и властями. Первая встреча с коллегами прошла в галерее, названной именем легендарного чешского художника Йозефа Манеса. В честь Бурлюка там организовали торжественный приём. Затем чехословацкое Министерство культуры устроило для них приём в помещении «Пролеткульта». Инициаторами этой встречи были Иржи Тауфер и Вацлав Фиала, а организаторами — Тауфер, Незвал, Иржи Вейль, Карел Нови, отец и сын Фиала. На этом вечере Давид Давидович прочитал короткую лекцию «О Маяковском» и несколько его стихотворений.

По инициативе Фиалы Министерство культуры ЧССР устроило для Бурлюков закрытый показ фильма «Хождение по мукам» — точнее, первой его серии, «Сёстры», буквально перед этим снятой режиссёром Григорием Рошалем. Футуристы были показаны в фильме в совершенно неприглядном виде. Один из них, толстый, с раскрашенной щекой и в цилиндре, напоминал Бурлюка; другой, совершенно нелепой наружности, взобравшись на стол, громко читал «Каждый молод, молод, молод…». Всё это настолько возмутило Марию Никифоровну, что она вышла из зала, хлопнув дверью и воскликнув, что она американская леди и смотреть это непотребство не намерена.

Ольга Фиалова вспоминала ещё один забавный эпизод. Бурлюки в Праге выглядели очень по-американски, даже экзотично. Маруся была в неизменных шляпках, которые моментально привлекали внимание окружающих, а Давид Давидович — в галстуке-боло и либо в кепке, похожей на бейсболку, либо в вязаной шапочке, похожей на кипу. На самом деле этот головной убор согревал и прикрывал лысину, но в определённые моменты помогал Бурлюку выдавать себя за еврея. Зачем ему нужна была эта игра — неведомо.

Однажды Вацлав Фиала с Марианной, их сын Владимир с женой Ольгой и Бурлюки зашли пообедать в ресторан Союза писателей, находившийся на Национальном проспекте. Официант Франтишек, которого знали все, с улыбкой подошёл к Бурлюку и раскрыл перед ним меню. Бурлюк неожиданно надел свою шапочку, скривил лицо и спросил, что есть в меню кошерного — потому что он как еврей должен тщательно выбирать пищу. Растерянный Франтишек сказал, что, насколько он знает, ничего такого в меню нет, но уважаемый гость сам может посмотреть, подходят ли ему какие-то блюда. Бурлюк долго и недовольно изучал меню и в конце концов заказал обычную еду.