Deaf-Blind Reality

Когда я закончил среднюю школу, все в моей семье сказали: "Пора в колледж". Я ненавидел каждую минуту учебы в школе и был не в восторге от этой идеи. В то время моя семья жила в маленьком городке в штате Коннектикут. Рядом с нашим домом не было автобусов, а поскольку я не умел водить машину, найти работу не представлялось возможным. Поэтому колледж был, по сути, моим единственным выбором.

Хотя в последние два года учебы в школе у меня была девушка, в школе, где я учился, у меня не было ни одного друга-мужчины. Моя самооценка была низкой, и я слишком опасался, что меня предадут парни, притворяющиеся дружелюбными, потому что такое случалось со мной много раз в детстве. Я просто избегал групп парней, что значительно замедлило мое социальное развитие. Тем не менее, я не хотела жить в общежитии, поэтому нашла колледж, который находился достаточно близко к дому, чтобы кто-то из семьи мог возить меня туда и обратно.

В колледже я мало общался с другими студентами и даже потерял связь со своей школьной подругой. Я просто не знал, что сказать или сделать, чтобы завести друзей. Это были молодые взрослые люди, поэтому я полагал, что они более зрелые, чем школьники, но отчасти именно поэтому я чувствовал себя запуганным: я знал, что я незрел для своего возраста. Но осознание этого не означало, что я могу избавиться от проблемы. Я действительно не знал, как взаимодействовать со сверстниками. В перерывах между занятиями я гулял на улице и слышал, как ребята рассказывали о своих машинах или мотоциклах, чего у меня никогда бы не было. Потом я подслушивал, как девушки обсуждают, как они едут на пляж или на горнолыжный курорт со своими парнями, и понимал, что был бы полным дураком, если бы пригласил на свидание такую девушку. Я был неадекватен и не представлял ценности для этих законных человеческих существ, поэтому я просто держался на расстоянии.

Советы моей семьи были излишни: "Улыбайся. Веди себя нормально. У твоей бедной сестры все в десять раз хуже!" Жизнь была плоха во всех отношениях и становилась все хуже. Я все чаще стала задумываться, есть ли в ней смысл.

Наверное, мои родители почувствовали, что я не в ладах с головой. После того как я бросил колледж, они отправили меня в Чаттанугу, штат Теннесси, чтобы я помогал своему старшему брату, не имеющему инвалидности, управлять магазином компьютерных программ. Мы нашли мне квартиру в нескольких минутах ходьбы от магазина, так что с транспортом проблем не было. Моя работа заключалась в том, чтобы встречать покупателей и показывать им, где хранится интересующее их программное обеспечение (это было в 1980-х годах, когда еще существовали Apple II, Commodore 64 и Atari 800). Обстановка была неплохой. Возможно, все бы и сработало. Проблема была в том, что моя странная неврологическая инвалидность не позволяла оставить все как есть. Проработав в магазине несколько месяцев, я начал испытывать серьезные проблемы с пониманием того, что говорят покупатели. Посещение аудиолога показало, что мой слух сильно ухудшился, и к девятнадцати годам я практически не различала звуки.

Реальность в полной мере проявилась, когда в магазин зашла продавщица Avon, а я по ошибке принял ее за покупателя. От кого-то другого я узнал, что она спрашивала меня о том, какой одеколон мне нравится, а я неправильно понял и подумал, что ей нужно программное обеспечение для Commodore.

К моим стремительно нарастающим страданиям добавилось то, что однажды днем в магазине произошла очень страшная вещь. У моего брата в то время был грудной сын. Его жена привезла ребенка в магазин и посадила его в автокресло прямо в дверном проеме в заднюю комнату магазина. Я увидел его там, но неправильно оценил высоту автокресла (у меня плохое восприятие глубины) и споткнулся о него. Он полетел и сильно ударился головой об пол. Оказалось, что с ним все в порядке, но в тот момент меня это взволновало.

До самой смерти я не могу понять, почему они поставили ребенка в дверной проем, зная, что я слепой. Мне часто казалось, что люди специально пользуются моей инвалидностью. У меня нет другого логического объяснения подобным вещам.

У меня не было друзей, с которыми можно было бы поговорить, и я просто сходил с ума. Мой брат и его жена вели себя так, будто моя потеря слуха - это что-то симулированное, и совершенно не сочувствовали мне. В конце концов я решил, что в жизни для меня ничего нет, и захотел покончить с этим. В каком-то оцепенении я, не глядя, выбежал на шоссе, надеясь, что меня собьют. Когда я услышал визг шин (достаточно громкий звук), инстинкт заставил меня подпрыгнуть. Задней ногой я ударился о бок грузовика, и он затормозил прямо на том месте, где секунду назад стоял я. Водительское окно опустилось, и я уверен, что из него вырвался вулкан ругательств. Я понял, что из-за меня могли пострадать другие люди, и мне стало так стыдно, что я просто убежал домой и заперся в своей квартире. Я никогда не рассказывал об этом брату.