Дебиземия

Малкин растерялся. Он не ожидал подобного поворота, надеялся, что все защищены магией свитка. И вдруг разом пошло не так. Значит, ошибся, значит, тайна в ином. Но раздумывать над этим было некогда. Единственное он понимал, что парни ни за что не отпустят девчат. Потому и сам уцепился за них. Движение вверх тут же прекратилось. Великий Скелет не мог преодолеть его сопротивление. Но держать бесконечно было невозможно, а притянуть друзей к полу не хватало сил. И стоило ослабить усилия, как друзья снова начинали уплывать кверху.

Великий Скелет зло захохотал, звериные черепа на стенах защелкали челюстями и захрипели.

– Отпусти! – потребовал Скелет. – Все тщетно! Скоро они станут скелетами! Отпусти!

Но Малкин не сдавался. На какой-то миг в глазах потемнело, сознание отключилось. Это длилось секунду-две, и в эти секунды он уловил над ухом дуновение воздуха и шепот. Непонятно чей. Возьми в руки свиток, прошуршало в воздухе, не выпускай из рук и загадай. Ванька пришел в себя, сунул руку в карман, схватил свиток. И тут же, ощутив силу в теле, легко опустил друзей на пол.

Большое лицо Великого Скелета перекосилось, стало кроваво-красным, он вскинул руки и выпустил в людей импульсы магии. Зарычал. Возвышение под ним заходило ходуном, зал наполнился темнотой, зловещим звоном и зловонными запахами. Вытерпеть оные было невозможно. Смрад душил, лез в нос, в рот, в уши, забирался под кожу, распирал желудок, бурлил в животе.

Ванька не отступал, стоял намертво. Друзья с кашлем, рвотой, плевками, хрипом, руганью цепко держались за него.

Наконец Великий Скелет выплеснул под потолок изнемогающий визг:

– Меня никто не остановит! Я убью их! Я их убью!

Малкин, давясь смрадом, отплевываясь и сипя, ответил:

– Я сдеру с тебя эту кожу, Пережиток Прошлого, чтобы твой скелет никогда больше не обрастал ею!

В тот же миг над головой парня сверкнула молния, изрезала зал вдоль и поперек. Тьма поверглась на пол и змеями расползлась по щелям вместе с душными смрадными запахами.

Друзья глубоко задышали и затоптались по полу.

Вихрем закрутился воздух над Великим Скелетом и стал снимать с черепа кожу.

Малкин крепче сдавил в ладони свиток.

Скоро от головы Великого Скелета остался один голый череп, как прежде, с черными провалами глазниц и носа. Круговерть сорвала с его тела кроваво-красную накидку, изорвала в лохмотья и далеко разбросала. Затем от тела, обнажая скелет, стали отрываться куски мяса, они жадно поглощались черными пастями звериных черепов на стенах замка. Великий Скелет заскулил, закрутился, забился в истерике.

– Это твой конец! – прокричал Ванька. – Конец, понятно?! Рассыпайся на куски и убирайся в Прошлое вместе с этим мертвым замком!

Великий Скелет начал разваливаться на части, превращаясь в кучку костей. Скелеты-вампы также костями осыпались на пол. В воздухе произошла яркая вспышка и замка не стало.

Люди стояли на лесной поляне, где больше не было избушки и не было четверки лошадей. Осмотрелись, не веря собственным глазам.

– Как это? – растерянно моргал Лугатик. – Как ты это сделал, Ванька?

Малкин глядел на другую сторону поляны, где замерли в ожидании шестьдесят деби, живые и невредимые. От них отделился проводник-таинд в желто-зелено-коричневой накидке и решительно направился к людям. Подойдя, остановился перед Катюхой и Карюхой, глухо проговорил:

– Я готов повести вас дальше.

Девушки вопросительно повернулись к Малкину.

Ванька достал из кармана свиток, расправил, прижал к лицу и глубоко втянул в себя запах древности. В голове закружилось, поплыло, в ушах засвистел ветер, коловращение подхватило, и все смешалось, куда-то повлекло, швырнуло, потащило.

Глава десятая. Пути-дороги

Запах древнего лоскута не походил на запахи букинистических изданий либо антиквариата. В нем было нечто, чего объяснить никто бы не смог. Не мог и Ванька. Пришел в себя от резкой встряски и ощущения, что на чем-то сидит.

Он оторвал лицо от свитка и поднял голову: перед глазами туман. Из молочной клубящейся дымки почти вплотную подступали едва различимые деревья. Глаза побежали по кругу: туманный лес окрест. Со всех сторон несутся чьи-то суматошные непонятные крики: ругань, вопли, стоны, угрозы, призывы о помощи. А еще писк, визг, глухое уханье, удары топоров, палашей. Стоит зловещий упругий звон стрел, впивающихся в плотные стволы вздрагивающих от боли деревьев, стонущих от ран. И стойкий стелющийся понизу запах дыма. Из белой молочной мути доносится чье-то тяжелое бегание и пыхтение.

Взгляд упал вниз: под ним большой полусгнивший пень, покрытый мхом. Малкин поднес к глазам свиток: почуял, что именно его магическая сила занесла их теперь сюда, в этот бездонный туман. Ванька прислушался, пытаясь сквозь несущийся шум непонятной битвы уловить звуки голосов друзей, но бесполезно, тогда осторожно позвал:

– Ответьте кто-нибудь. Не вижу, где мы снова зависли. Может, кто-то шурупит, что вокруг нас творится?

Опять напряг слух, прошло немного времени, и справа из молочных клубов, сквозь гул битвы, тихо просочился озабоченный голос Сашки: