Деяние Луны

– Да, гон уже начался и первая ночь не за горами, – он засмеялся, прижимаясь губами к её виску, и женщина точно знала, что в этот момент в его русой голове вспыхивали воспоминания об их первой ночи, когда они страстно ласкали друг друга, ослеплённые желанием настолько, что кровать поутру напоминала место кровавого побоища, а не пристанища любви.

– Наш сын, конечно, упрям, но не дурак. Он прекрасно понимает, что гон будет продолжаться до тех пор, пока в её нутре не окажется его семя, – шероховатая ладонь легла на её мягкий живот, нежно лаская, напоминая, что это тело подарило жизнь двум прелестным малышам, и вскоре это ожидает и Нину.

Только, в отличие от неё, девушка никогда не сможет познать радость материнства, и увидеть, как растёт сын. Богиня кровожадна в своём решении и потому не жалела тех, кому доставалась роль спасителя. Да, люди продлевали жизнь племени, но за это платили собственными душами, становясь вечными рабами Луны.

«Нужно жертвовать всем ради рода», – напоминали старцы, говоря о том, что даже Ульвальд поступился своей любовью.

«Но он не знал, – хотелось крикнуть ей на собрании, когда старейшины обсуждали решение призвать принца к обряду. – Не знал, что при слиянии двух рас ребёнок рождается чуждым этому миру, что тело человека неспособно выносить его. Не потому ли он бросил своих детей и сгинул? Утратив смысл жизни, он выбрал вечной забвение. Не потому ли, что не хотел превращать плод любви в ненависть?»

Но она молчала, отстранённо слушая их разговоры, зная, что крики и стенания бессмысленны. Они пойдут на всё ради власти, как тогда, много лет назад, когда меч Коли навис над головой Данилы, подчиняясь приказу Елисея, который жаждал избавиться от подопытной мыши, чья сила оказалась слишком большой для него.

Валентина задрожала, отгоняя непрошеные слёзы, но всё же всхлип вырвался наружу:

– Ну почему, почему человек? Разве мы мало пережили? Неужели не заслужили даже крохотного счастья? Почему нельзя было подождать пару сотен лет?

Женщина понимала, как эгоистично это звучит, но ничего не могла поделать. Столько лет выстраивать собственную семью, угол, где они могут затаиться, зализывая раны, и ради чего? Чтобы в один прекрасный день это разрушить собственными руками? Превратить свой дом в склеп? Ведь они не смогут жить дальше, осознавая, что убили Нину.

Их кровь для неё – парализующий яд, который проникая в свою жертву, медленно расползается по телу, постепенно отключая орган за органом, пока не доберётся до сердца.

Ей вспомнилось, как Коля случайно задел руку Данилы. Такое иногда случалось, когда оба мужчины внезапно тянулись одновременно к кастрюле, желая наполнить свои тарелки. В такие моменты всегда грубая брань срывалась с губ её сына, ведь он даже не старался скрыть свою ненависть к отцу.

Но в этот раз этого не было. Она заметила, как заалели на миг глаза парня, и пальцы сжались на деревянной ручке, но гнев быстро угас, очарованный голосом Нины, которая что-то вещала Натали.

Словно змея, пленённая факиром, Данила напрягся, вслушиваясь в текучую речь, стараясь не подавать виду, что ему интересны её рассказы.

А Натали? Их бедная девочка всегда любила всё странное, и потому человек идеально вписался в коллекцию малышки, взывая к природному любопытству.

Впервые на нежном, но холодном лице заиграло так много эмоций, отражаясь в больших, как у газели, глазах. Она больше не пряталась в своей скорлупе, а с интересом изучала происходящее. Ведь Нина – это не склянки с кровью и не трупы погибших животных, она была живая и по-детски непосредственна.

Как не полюбить это существо, когда знаешь, сколь короток его жизненный путь?! И пусть Натали, как и прежде, разбавляла отдельными фразами восторженную речь девушки, её лицо больше не напоминало посмертную маску, и всё благодаря их гостье.

Даже Катя и та хвостиком бродила за ней, потеснив брата за столом, не желая и там расставаться с новой подругой.

Что будет с её малышами, когда девушка умрёт? Не въестся ли сожаление в их мозг, следуя за ними по пятам, гложа изнутри и всячески отравляя реальность. Наверно, оно будет преследовать их, пока край не окажется так близко, что желание сорваться вниз пересилит долгую жизнь.

– Мы справимся, – рука опустилась на её волосы и начала растирать круговыми движениями затылок. – Алефтина сказала, что таково решение богини и нужно смириться.

«Слепое повиновение», – Валя была неспособна на это, на непоколебимую веру в то, что каждое решение несёт лишь благо их народу. Быть может, её статус был тому причиной. Тяжело склонять голову перед теми, кто раньше падал ниц перед тобой, даже если знаешь, что где-то в мире есть существо выше тебя, чьё могущество и вечность пропитало твой род.