Деяния апостолов. Главы I-VIII. Историко-филологический комментарий

7:56 τὸν υἱὸν τοῦ ἀνθρώπου (Сына человеческого) – единственный случай употребления этого выражения в Деян. В Евангелии от Луки оно встречается 26 (25) раз и, как во всех остальных евангелиях, только в прямой речи Иисуса. В текстах синоптиков «Сын человеческий» встречается 66 раз, причем в шести из них цитируется Дан 7:13, а в двадцати одном содержатся аллюзии на Дан. Выражение не является идиоматическим для греческого языка. Почти все исследователи соглашаются в том, что оно восходит к арамейскому בר (א)נשא (бар (е)наша). Большинство также согласно в том, что это выражение употреблялось в повседневной речи и означало человек (a man, the man), а также служило заменой неопределенного местоимения: «некто, кто-то». Однако теория о том, что это выражение использовалось как перифраза, служившая для говорящего заменой личного местоимения 1-го лица («я») или 2-го («ты») вызывает серьезные споры, которые до сих пор не привели к ответу, который удовлетворил бы большую часть научного сообщества (особенно энергичным защитником этой гипотезы является Г. Вермеш (см. G. Vermes, «The Use of bamash/barnasha in Jewish Aramaic», JJS 29:2 (1978), 123-134; а также посвященную этой проблеме главу «Jesus the son of man» в Vermes, Jesus the Jew, 186-191 и «The Present State of „Son of Man“ Debate» в id., Jesus and the World of Judaism (London, 1983), 89-99). Принципиальные расхождения вызывает также вопрос о том, употреблялось ли выражение бар енаша в качестве мессианского титула. Одни исследователи полагают, что безусловно употреблялось, другие, что выражение, в принципе, легко могло восприниматься как титул даже теми, кто не знал его значения, третьи, что выражение было двусмысленным, так что слушатель не понимал сразу же, идет речь о титуле или нет, четвертые, что оно никогда не употреблялось и не воспринималось как мессианский титул (ср. ироничное замечание П. Винтера, процитированное Вермешем в Jesus and the World of Judaism, 96, о том, что, возможно, место возникновения этого мифа о Сыне человеческом как мессианском титуле следует искать не в Иране, Иудее или Угарите, а в немецких университетах). Те, кто считают, что бар енаша являлось титулом, опираются на греческий перевод ὁ υἱὸς τοῦ ἀνθρώπου (с артиклем), на евангельскую традицию и на христианскую экзегезу текста Даниила. Те, кто считает, что бар енаша не было титулом, ссылаются на арамейские источники Кумрана, на палестинские таргумы, на раввинистическую традицию. В целом надо признать, что исследования арамейской и древнееврейской литературы не подтверждают существования в ней такого титула (помимо упомянутых выше работ Вермеша см., например, B. Lindars, «Re-enter the Apocalyptic Son of Man» (NTS 22 (1975), 52).

В ВЗ выражение «сын человеческий» появляется в Дан 7. В Септуагинте оно передается υἱὸς ἀνθρώπου (без артикля!). Эта глава, написанная в оригинале на арамейском языке, представляет собой описание сна, увиденного пророком Даниилом, и истолкование этого сна одним из предстоящих трону Бога. В начале видения появляются четыре устрашающих зверя, вышедших из моря, затем картина меняется, и появляются огненные престолы, на которых восседает Ветхий днями, окруженный гигантской толпой служителей. На глазах Даниила четвертый зверь убит, а у остальных отнята власть и продолжение жизни дано лишь на срок. После этого появляется Сын Человеческий: «Видел я в ночных видениях, вот, с облаками неба» (в LXX ἐπὶ τῶν νεφελῶν τοῦ οὐρανοῦ, т.е. «на облаках неба», в переводе Феодотиона в соответствии с оригиналом μετὰ τῶν νεφελῶν τοῦ οὐρανοῦ) «шел словно бы Сын Человеческий (и в LXX, и у Феодотиона ὡς υἱὸς τοῦ ἀνθρώπου), дошел до Древнего днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, и все народы, племена и языки будут служить Ему, власть Его – власть вечная, которая никогда не кончится, и Его Царство не разрушится» (Дан 7:13-14). «Словно бы Сын Человеческий» здесь оказывается владыкой эсхатологического царства, порученного Ему Богом. В самом раннем из раввинистических комментариев на это место, у Акибы (ум. 135 по Р. Х), сказано, что в Дан 7:9 речь идет о двух тронах: одном для Бога, а другом для Давида, царственного Мессии (Хагига 14а; Санхедрин 38b). Судя по всему, в еврейской интерпретации Дан 7:14 с нач. II в. (но, по-видимому, не раньше) рассматривался как мессианский текст, описывающий появление нового торжествующего Давида, но особым титулом Мессии выражение υἱὸς τοῦ ἀνθρώπου не становится (см. Vermes, Jesus the Jew, 171 сл.).