Деятельность православного духовенства острова Сахалин во второй половине XIX – начале ХХ века

Зачастую упомянутые ситуации возникали и на Сахалине. Порой островное духовенство жалование и прочие выплаты получало с некоторой задержкой, что говорит о его зависимости от распоряжений окружных начальников. Это было типично для отдаленных территорий Камчатской епархии: «Причты отдаленных камчатских церквей получают жалование не в свое время, а в некоторых местах берут оное по совершенной необходимости вдруг за всю половину года вперед»[263].

О зависимом положении духовенства острова от светских властей повествует письмо благочинного 12-го округа церквей Камчатской епархии священника Александра Унинского. В данном письме он просил начальника острова Сахалин генерал-майора В. Д. Мерказина наладить своевременную выплату жалования островным священникам. Иерей пишет о сложившейся в 1894 г. критической ситуации в Тымовском округе, где местный начальник умышленно удерживал жалование священнику, что поставило духовное лицо в зависимость от управления вышеозначенного округа[264].

По утвержденным штатам управления острова Сахалин на содержание одного причта выделялось 600 руб. в год[265]. Сама процедура выделения средств, их расходование и отчетность имели свою специфику, связанную с островной действительностью. Канцелярия начальника острова Сахалин раз в полгода направляла каждому причту часть авансовых денег. Их расходование должно было строго регламентироваться и распределяться священником и старостой прихода на следующие нужды:

– оплата труда псаломщика и просфорницы (от 120 до 300 руб. в год[266]);

– приобретение вина (кагора), муки и деревянного масла, бумаги и чернил, а также содержание храмового помещения[267];

– выписка в необходимом количестве венчиков и разрешительных молитв;

– остаток средств направлялся на покупку церковных книг и журналов[268].

Отчеты о движении авансовых денег в обязательном порядке направлялись начальнику острова. К ведомости, в которой по статьям расписывались все расходы, прикреплялись «оправдательные документы» и подписывались всеми членами церковного причта. Вместе с отчетной документацией в канцелярию направлялось прошение о выделении следующей части положенного аванса[269].

Недопонимания между членами причта и начальниками округов возникали вследствие особенностей островной действительности. Со временем таких случаев стало намного меньше. Как писал в своем отчете епископ Камчатский, Курильский и Благовещенский Гурий (Буртасовский), конфликтные ситуации были «преодолены… что способствовало общему делу налаживания гражданской жизни»[270].

Сравнительный анализ размера жалования сахалинских священнослужителей с жалованием, выплачиваемым Тюремным ведомством другим категориям служащих, наглядно показывает, на каком уровне находилось материальное обеспечение духовенства. Для этого стоит изучить инструкцию «Об утверждении штата управления острова Сахалин» в 1895 г.». На основании указанного документа начальник острова Сахалин получал 9 тыс. руб. в год, заработная плата врачей составляла от 2 тыс. до 4 тыс. руб. в год[271]. Жалование служащих среднего звена, таких как заведующий канцелярией, начальник тюрьмы или переводчик, полагалось от 1 тыс. 500 руб. до 3 тыс. руб. в год[272]. Жалование в размере 1 тыс. руб. в год, что соответствовало содержанию священников, в гражданском ведомстве получали лишь ветеринарный врач и столоначальник[273].

Таким образом за свое служение сахалинские клирики Камчатской епархии получали довольно скромную, даже скудную оплату, прожить на которую было весьма непросто. В связи с этими обстоятельствами в ряде районов Камчатской епархии, особенно северных, священнослужители всегда испытывали материальные трудности[274]. С целью как-то исправить такое положение, еще 1 января 1871 г. были созданы попечительства для оказания поддержки служащему духовенству в организации быта[275].

С 1 января 1899 г. Сахалин, а также Южно-Уссурийский край, Камчатка и часть Удского округа, вошли в самостоятельную Владивостокскую епархию. Святейший Синод предписывал за всеми клириками, вошедшими в указанную епархию, сохранить особые права и преимущества, которыми пользовались священнослужители Камчатской епархии[276]. Несмотря на это, оставались все те же объективные причины, по которым служение на Сахалине было непростым: льготы нивелировались; по-прежнему ощущалась зависимость от тюремной администрации; отсутствовала стабильность приходских общин; низкий уровень пожертвований от прихожан; своеобразный контингент населения.