Деятельность православного духовенства острова Сахалин во второй половине XIX – начале ХХ века

Представленный в монографии исторический период характеризуется активным процессом развития народного образования в Российской империи. Как справедливо отмечает в своей исследовательской работе А. И. Конюченко, в этом деле православным священнослужителям отводилась особая роль. Именно они должны были тратить часть своего времени на «организацию школ и преподавание»[606]. Общероссийские тенденции развития системы образования во второй половине XIX столетия коснулись Сахалина не сразу. По мере освоения территории острова происходило становление общественной жизни. В связи с увеличением населения возникла проблема обучения детей. Островные школы, открываемые в период каторги (1869–1906 гг.), носили специфический характер. Такое явление, как тюремная школа, возникает именно на Сахалине. Основной контингент учащихся – дети ссыльнокаторжных и ссыльнопоселенцев.

Существование системы образования, как и всей общественной жизни Сахалина, зависело от Главного тюремного ведомства. Островные школы не относились ни к Министерству народного просвещения, ни к Святейшему Синоду.

Тюремные школы острова – особое явление в жизни сахалинской каторги. Как справедливо отмечает в своей исследовательской работе М. В. Гридяева, это были специфические учреждения, которые не подходили «ни под одну категорию существовавших в то время в Российской империи школ ни по содержанию, ни по характеру своей деятельности, названные так по источнику своего существования»[607].

Долгое время вопрос образования детей на острове Сахалин не возникал. Это было связано с тем, что активная фаза его колонизации Россией, а следовательно, и заселение русскими людьми, начинается только после 1860 г. Мы должны согласиться с мнением И. Р. Скоробач, которая в своем исследовании утверждает, что первоначально школьное дело создавалось само по себе: «Военные и члены их семей взяли на себя функцию по организации первых школ на острове»[608].

Резкое увеличение населения за счет ссыльных и членов их семей заставило власти вплотную заняться формированием системы образования. Параллельно с этим к становлению школьного дела привлекалось и островное духовенство, которое активно включалось в образовательный процесс: «Главная заслуга священнослужителей заключалась в том, что они зачастую становились организаторами начального образования в переселенческой среде»[609]. Школы были необходимы в первую очередь для детей ссыльнокаторжных и ссыльнопоселенцев, причем Православной Церкви на острове Сахалин отводилась особая роль. Она должна была прежде всего не учить, а перевоспитывать преступников и всю свою деятельность направлять на духовно-нравственное оздоровление взрослых.

В записке военного губернатора А. М. Валуева «О современном состоянии Северного Сахалина» отмечалось, что сахалинские дети растут среди пьянства, разврата и с раннего возраста бывают вовлечены в преступную деятельность: «Сахалинские дети, – писал губернатор, – нуждаются в школах, которые могли бы перевоспитать ребенка или ослабить влияние преступной семьи»[610]. Дети находились в чрезвычайно непростых условиях. Как справедливо отмечает в своей работе М. В. Гридяева, они зачастую оказывались на улице, чему способствовало тяжелое материальное положение и грубое обращение со стороны родителей-ссыльных. Большую часть свободного времени дети «промышляли мелкими кражами, обменом и торговлей, попрошайничеством и проституцией»[611].

Без всякого сомнения, огромное влияние на нравственное здоровье подрастающего поколения оказывала та атмосфера, в которой росли дети. Вот что писали современники: «Окружающие примеры разврата и все вообще впечатления от каторги и ссылки, влияющие на юную душу, содействуют нравственному искажению ребенка или, правильнее, искаженности его развития и формирования. Не видевшему и близко не знающему сахалинской жизни трудно и представить себе, что видит, слышит и с чем от колыбели свыкается он и из каких зараженных материалов постепенно слагается его душевная жизнь»[612].

Становление системы образования острова берет свое начало с попыток обучения русской грамоте коренных народов Сахалина – айнов, нивхов и других. По поручению Приморского губернатора адмирала П. В. Казаневича казак Федор Дьячков, владевший айнским языком, пытался организовать школу для айнов. Представители данного островного этноса отказывались далеко отпускать своих детей на обучение, а ехать надо было в Николаевск-на-Амуре. Тогда Федор Дьячков у себя дома открыл обучение русской азбуке для детей айнов[613].

Впоследствии школы для коренных народов северного Сахалина работали некоторое время в селах Найбучи, Сиянцы, Маука. Это были так называемые образовательные кружки, создаваемые первопроходцами для просвещения коренных жителей. Работа их была прервана в начале ХХ в. начавшейся Русско-японской войной[614]. К сожалению, особых миссионерских школ для детей коренных народов, открытых непосредственно церковными приходами, на острове не существовало[615].