Дейлекронт: дитя чернильной течи

Кейл недоумевала от мыслей Кенваля. Он жалуется на жизнь будучи без пяти минут царём. Чего ему не хватает?

– Мне пора идти на занятие, – задумчиво произнёс мальчик и прошёл дальше по коридору.

"Дура, что ты несёшь", – думала Кейл, когда уже слышала шаги Кенваля позади себя. "Надо обязательно извиниться за свои глупые вопросы и упрёки. А что, если он обиделся? Ну, зачем я это сказала?!". Её дерзкий нрав своеобразная защита, которую она использует, чтобы огородиться от неприятных людей. Она настолько долго сопротивлялась обществу, что уже разучилась быть собой. "Теперь он точно подумает, что я грубая и невоспитанная… Что я наделала?", – размышляла Кейл пока в порывах гнева домывала полы.

Кенваль неподвижно сидел перед листом бумаги и прожигал его взглядом. Ему было не до правописания. Гальдемар смиренно наблюдал со стороны за своим учеником без капли осуждения.

– Мысль ужасная вещь… Как попадёт в голову не даст покоя, пока не достигнет своего.

Мальчик неторопливо обратил свой взор к учителю. В его глазах виднелся один большой вопрос.

– Что же вас так беспокоит?

– Я запутался… – признался Кенваль.

– В чём же?

– Кто я?

– Вы Кенваль из Фура. Первый и единственный наследник царского престола Нильшерта.

– Таким меня все видят? – с огорчением произнёс он.

– Но это вы.

– А что, если я не стану царём? Кем тогда я буду?

– Для меня вы останетесь смышлёный мальчиком, которого я с удовольствием обучал тому, что я сам знаю.

Гальдемар ласково улыбнулся от чего Кенвалю стало тепло на сердце.

– Вы имеете есть статус, который для многих является определяющим в отношении вас. Большинство людей видят в вас наследника престола и не нужно их винить за это. Но те, кто с вами знаком лично и хоть немного имел общения, то знают вас с совершенно другой стороны. Для вашей матери и отца вы всегда будете их желанным ребенком. Для супруги будете сильным и любящим мужем. Для друзей верным и заботливым товарищем. И всё это правда. Самое главное для человека – это оставаться самим собой.

– Почему мы не изучаем историю? – вдруг перевёл разговор Кенваль.

Гальдемара не сильно тревожил тот факт, что Кенваль был замкнут в себе. Видимо, он недостаточно близок ему, а может и вовсе считает, что такие разговоры между учителем и обучаемым неприемлемы.

– История… Одновременно самая точная и самая таинственная наука.

– Почему же?

– В истории всё было одним образом и никак иначе. Однако людям свойственно изменять своё прошлое, чтобы выставить себя в лучшем свете.

– То есть всё, что написано в книгах это враньё?

– Нет, не всё, конечно. Но кому нужна правда, окутанная ложью? Особенно если и разобраться не можешь, что из них что.

– Но разве человек не должен знать, что было до него? Как всё образовалось и стало таким?

– Должен, непременно. Однако занятия по истории преподают уже более взрослым ученикам, потому что понимание многих моментов приходит лишь с возрастом.

– Мама читала мне детскую сказку на ночь… Там о пяти братьях, которые что-то искали в пещере у подножья горы Атис. А вчера я прочитал в книге об истории Нильшерта, что эти пять братьев существовали.

– Ты хочешь знать действительно ли что они жили?

– Нет, – твёрдо ответил Кенваль, – я хочу знать является ли правдой то, что повествуется в детской страшилки.

– На то она и детская страшилка, чтобы быть выдуманной, не так ли? – изворотливо ответил Гальдемар.

– Наверное… А если бы она и правда существовала?

– О чём вы, ваше величество?

– Чернильная течь. А вдруг она вправду есть?

– Людям нравится страшное и загадочное. Даже если и есть расщелина в скале, то больше ничего кроме неё. Остальное лишь чудотворная фантазия жителей Нильшерта.

Обескураженный вид Кенваля твердил о том, что он неравнодушен ко этой истории, и рано или поздно выяснит правду, связанную с ней.

– Кажется, мы немного отвлеклись, – сказал Гальдемар.

Мальчик ни секунды немедля схватился тоненькими пальчиками за край пера и вновь принялся вырисовывать кривые буквы по строкам бумаги.

Старания не всегда дают результат. А может и вовсе напрасны, когда он не зависит от твоих собственных действий. Так или иначе, Кейл была права – человек не решает слишком многого в своей жизни. Иногда кажется, что мы аккуратно и сознательно выкладываем её кусочки, образуя фигуру, которую желаем. Но что-то сдвигает их, они где-то теряются и их невозможно найти. Какие-то из кусков разваливаются и не могут уже служить в образовании судьбы. И получается, что желаемое и реальное настолько сильно друг от друга отличаются, что задаёшься вопросом: а стоит ли оно того? Однако если оставить всё как есть, то даже не будет малейшего шанса приблизиться к своей идее.

Грендель шла в трапезную, когда из-за угла выскочила Кейл, которая так усердно водила шваброй по полу, что совершенно забылась. Девочка тут же выпрямилась и увидела перед собой царевну. Лицо её слегка побледнело от ужаса.

– Простите, ваше величество. Я вас не заметила, – виновато произнесла она.

– Ничего страшного.

Ласковая улыбка Грендель рассеяла всю тревожность. Она уже прошла пару шагов от места столкновения, как вдруг развернулась.