Декабристы. Актуальные направления исследований

Днем 2 января 1826 г. в крепость привезли также арестованного в Москве полковника лейб-гвардии Финляндского полка Михаила Фотиевича Митькова. «Посадить по усмотрению под строгий арест», – сказано в записке царя[1222]. В ответ А. Я. Сукин рапортует, что арестант «посажен в доме комендантском во вновь отделанный покой № 1, где он ни с кем никакого сношения иметь не будет». В этом же месте Митьков значится и в дальнейшем[1223].

Где могли помещаться в Комендантском доме эти узники? Вероятно, в комнатах цокольного этажа[1224]. О том, что эти комнаты под сводами были жилыми, узнаём из документа, относящегося к июню 1826 г. В нем сообщается о необходимости «в Комендантском доме, в нижнем этаже в одном жилом покое вместо ветхого пола… сделать новый»[1225].

В Комендантском доме в присутствии А. Я. Сукина проходили свидания подследственных декабристов с родными. Разрешения на эти свидания давал царь и то только в тех случаях, когда бывал доволен показаниями подследственного или, наоборот, надеялся, что под влиянием родственников, умолявших узника спасти себя и семью, на допросе откроется что-либо новое. После оглашения приговора Верховного уголовного суда Николай I дозволил всем осужденным видеться с близкими родственниками один раз в неделю, но не более чем с одним человеком сразу и только в присутствии коменданта[1226].

Перед тем как вести заключенного на свидание, его переодевали в собственное платье. Вот как происходила встреча С. П. Трубецкого с его сестрой Е. П. Потемкиной 1 апреля 1826 года: «…разговор наш не мог быть свободен, потому что комендант, генерал Сукин, во все время сидел возле нас за столом, на котором угощал нас чаем. Несколько раз за ним приходили, но он отлучаться не хотел»[1227]. Комендант отказался выйти даже к приехавшему к нему генерал-адъютанту, поскольку не мог оставить декабриста наедине с сестрой. Когда через несколько дней у Трубецкого было свидание с женой, то А. Я. Сукин, по словам декабриста, «как будто бы для того, чтобы дать нам более свободы, притворился спящим в своих креслах»[1228].

Княгиня Е. А. Шаховская, приехавшая 2 июля увидеть брата – декабриста П. А. Муханова, должна была долго дожидаться коменданта в приемной. Вернувшийся из Сената А. Я. Сукин, осыпав княгиню любезностями, провел ее через ряд комнат в ту, где назначено было свидание. Но, когда Шаховская попросила коменданта позволить и ее мужу также встретиться с Мухановым, ей было отказано. Трагично звучат слова Шаховской, обращенные к брату: «Сколько я выстрадала за этот час, проведенный вместе с тобою!.. Как тяжело было мне услышать, что пришли доложить о фельдъегере, приехавшем от государя… Я крепко обняла и больше не видела тебя; впрочем, мельком я видела тебя в окне, когда обходила с мужем дом коменданта»[1229].

Мало-помалу Петропавловская крепость до отказа заполнилась арестантами. Дел у Следственного комитета всё прибавлялось. Поняв, что процесс декабристов может надолго затянуться, Николай I отдает распоряжение выпускать мало замешанных в деле лиц. О том, как проходило освобождение арестантов, рассказывают в своих воспоминаниях В. П. Зубков и Г. Олизар[1230].

Поздно вечером в камеру являлся плац-майор или плац-адъютант, будил арестанта и объявлял ему, что он свободен и приглашен на ужин к коменданту. По переодевании в собственное платье освобожденного уже с открытым лицом провожали в Комендантский дом. В ярко освещенной зале комендант в изысканных выражениях на французском языке поздравлял с освобождением бывшего узника[1231].

Вежливо, предупредительно приглашали недавнего арестанта к столу, спрашивали о самочувствии. В. П. Зубкову «постелили простыни и подушки на великолепном диване… относились необыкновенно внимательно. <…> На следующее утро любезность за любезностью: чай, кофе, завтрак»[1232]. В большом зале освобожденному вручали удостоверявший его невиновность аттестат, подписанный всеми членами Комитета и снабженный императорскою печатью. Вручали приказ о возвращении имущества, отобранного при аресте, после чего под расписку выдавались вещи и деньги.

Хотя работа Следственного комитета или, как его стали именовать с 29 мая, Следственной комиссии, продолжалась до 25 июня 1826 г., можно сказать, что в основном следствие было завершено к концу мая, и с этого времени в заседаниях начались частые перерывы.

В июне Следственная комиссия освободила часть квартиры коменданта, ибо, как уже упоминалось, с 15 по 21 июня 1826 г., в преддверии похорон императрицы Елизаветы Алексеевны, в Комендантском доме обедали и ужинали придворные, дежурившие у ее гроба в Петропавловском соборе. Вероятно, на это время канцелярию перевели из парадных комнат в другие помещения квартиры.