Декстер во тьме

— Мда… Вздумай я почудить, то сравнил бы это волокно с тем, что взял бы из твоей комнаты. И тогда тебе была бы крышка. Я сумел бы доказать, что с котом был как раз ты. — Я опять глянул в окуляр. — Вот те на! Кто-то недавно пиццу ел… О-о, да тут еще крошка от попкорна! Помнишь кино на прошлой неделе?

— Декстер, дай мне поглядеть! — ныла Астор. — Уже моя очередь.

— Ладно. — Я посадил ее на стоявший рядом табурет так, чтобы она могла в микроскоп смотреть.

— Я не вижу попкорна, — тут же заявила она.

— Вон, кругленькая коричневатая такая в углу, — подсказал я.

С минуту девочка сидела тихо, потом подняла на меня взгляд.

— Ничего этого, честно говоря, отличить нельзя, — заявила она. — Никак, если просто смотреть в микроскоп.

С радостью признаюсь, что я выпендривался, но ведь именно для того все и затевалось, так что я был готов к такому повороту. Я взял лежащую на столе книгу и раскрыл ее:

— А я могу. И еще много чего. Смотрите. — Я нашел страницу с фото нескольких волосков разных зверей, тщательно подобранных для наглядного представления о разнообразии. — Вот кошачий волос, — сказал я. — Совсем не такой, как козлиный, видите? — Я перевернул страницу. — И ковровое волокно. Ничего похожего на нитки от рубашки и вот эту, от махровой мочалки.

Дети, тесно прижавшись, смотрели в книгу. Пролистав с десяток подобранных страниц, я показал им: да, я на самом деле могу все это отличить. Все, конечно, было тщательно продумано, чтобы представить криминалистику чуть более всевидящей и всесильной, чем Волшебник из Страны Оз. И справедливости ради, мы и впрямь способны на бо́льшую часть того, что я показал детям. В действительности, похоже, никогда нет ничего славного в том, чтобы ловить любых гадов, только зачем рассказывать об этом детям и портить волшебный день?

— Посмотрите опять в микроскоп, — велел я им через несколько минут. — Посмотрите, что еще вы можете отыскать.

Что они и проделали с большой охотой и, похоже, какое-то время были безмерно счастливы.

Когда же наконец они посмотрели на меня, я весело им улыбнулся и сказал:

— Все это — с чистой обуви. — Я закрыл книгу и смотрел, как дети раздумывают обо всем увиденном. — А это ведь только с помощью микроскопа, — заметил я, кивая на заполонившие лабораторию блестящие приборы и аппараты. — Только подумайте, что мы способны установить, если пустим в дело всю эту причудливую красоту.

— Ну да, так ведь мы могли бы и босиком пойти, — заметила Астор.

Я кивнул, словно в сказанном ею был смысл:

— Да, могли бы. И тогда я мог бы сделать что-то вроде этого… Дай-ка мне руку.

Несколько секунд Астор смотрела на меня так, будто боялась, что я отрежу ей руку, но потом робко протянула ее. Я достал из кармана щипчики для ногтей и почистил у нее под ногтями.

— Подожди, пока не увидишь, что у тебя там.

— Но я ведь руки вымыла, — сказала Астор.

— Не важно. — Я поместил крупинки вычищенного на другое предметное стекло и закрепил его в микроскопе. — Теперь пора.

ТОП.

Если честно, сказать, что мы застыли на месте, — немного мелодрамой отдает, но так оно и есть: мы замерли. Дети смотрели на меня, а я — на них, и все мы затаили дыхание.

ТОП.

Топот приближался, и было очень трудно помнить, что мы находимся в полной безопасности в полицейском управлении.

— Декстер… — произнесла Астор подрагивающим голоском.

— Мы в полицейском управлении, — сказал я. — Мы в полной безопасности.

ТОП.

Звук прекратился совсем рядом. Волоски шевельнулись у меня на затылке, я повернулся к двери, а та медленно отворилась.

Сержант Доакс. Он стоял в дверном проеме, сверля нас сердитым взглядом, который, похоже, стал постоянным выражением его лица.

— Вы… — Звук, вылетевший из безъязыкого рта, был так же тревожен, как и внешность сержанта.

— Так и есть, это я, — сказал я. — Благодарю, что помните.

Он с трудом шагнул в лабораторию, и Астор сползла с табурета и метнулась к окну, как можно дальше от двери. Доакс остановился и посмотрел на нее. Затем его взгляд переместился на Коди, а тот слез с табурета и смело, не мигая, встал лицом к Доаксу.

Доакс в упор смотрел на Коди, Коди — на него, и тут Доакс сделал то, что я могу назвать утробным вздохом Дарта Вейдера, затем повернул голову и быстро, едва не потеряв равновесия, шагнул ко мне.

— Ты, — наконец выдавил он, на сей раз с шипением. — Кылля!

— Кылля? — переспросил я, в самом деле озадаченный, вовсе не желая его поддеть.

Я хочу сказать, уж если пришла ему охота топать повсюду да детей пугать, так, по крайней мере, мог бы запастись для общения блокнотом с карандашом.

Очевидно, такое ему даже в голову не пришло. Зато он опять сделал еще один вдох, как Дарт Вейдер, и медленно направил свою стальную клешню на Коди.

— Кылля, — повторил он, растянув губы в оскале.

— Это он про меня, — сказал Коди.

Я обернулся к нему, пораженный тем, что слышу, как мальчик говорит прямо при Доаксе. Это походило на ночной кошмар. Только ночные кошмары Коди не терзали. Он просто смотрел на Доакса.

— Что про тебя, Коди? — спросил я.

— Он видел мою тень, — ответил Коди.