Дела семейные

Куми пустилась в воспоминания о пляжных прогулках, на которые дети брали с собой купленные отцом ведерки, лопатки, сито и лейку. Они строили замки из песка, особенно хорош был Джал, у него просто талант открылся, и отец ужасно гордился, когда люди останавливались полюбоваться песчаными замками.

– Отец всегда говорил, что Джал будет знаменитым архитектором.

– Кто? Наш Джал? – засмеялся Эдуль.

Подобрав с пола молоток и зубило, он снова полез на козлы.

Через несколько дней – новая неприятность. Душераздирающий крик Эдуля уже не потряс их, они успели попривыкнуть к его злоключениям. Устало войдя в гостиную, они увидели, что Эдуль держит во рту большой палец.

– Говорят, у садовника должен быть зеленый палец, – попытался пошутить он, – а вот у мастера пальцы всегда в синяках и ссадинах. Профессиональный риск.

Джалу стало жалко Эдуля:

– Эти молотки такие скользкие!

– Ну у меня-то первоклассный молоток! – возразил Эдуль, из честности отказываясь воспользоваться предлогом. – Хороший мастер никогда не винит свой инструмент.

Он опять сунул палец в рот.

– Сильно болит? – осведомилась Куми. – Может, лед приложить?

– Все в порядке, – гордо ответил Эдуль, но лед принял.

Немного подержав лед на пальце, он положил кубик в рот и сгрыз.

Через две недели после начала ремонта Джал тайно снял со счета пятьсот рупий. Он знал, что тайна скоро раскроется, потому что Куми проверит счет, но ему было все равно.

В тот же вечер он отправился к Роксане. В квартире слышалась музыка. Войдя, он с изумлением увидел, что играет скрипачка, которая стоит в изножье папиной постели. Роксана задержала брата в коридоре – не нужно сейчас здороваться с папой, он целые сутки промучился и только теперь, похоже, засыпает.

– Я в маленькой комнате посижу, – прошептал Джал.

Роксана вернулась к отцу и присела рядом. Вытерла слезинку в углу его глаза. Дейзи доиграла аллеманде из «Партиты» Баха; смычок застыл над струнами как вопросительный знак – играть еще?

Роксана приложила палец к губам, и женщины бесшумно вышли.

Йезад представил Джала Дейзи:

– Мой шурин.

– Какая прелестная вещь, – сказал Джал, пожимая ей руку, – я вам так благодарен за то, что вы играете для папы.

– Не благодарите, это радость для меня.

Дейзи простилась, напомнив Роксане, что готова прийти и завтра – пусть Джехангир позовет ее, когда нужно.

– Какая милая, – сказал Джал после ее ухода. – Она замужем?

– Нет, – усмехнулся Йезад, – хочешь, мы тебя сосватаем?

– Ну что ты, – покраснел Джал. – Как папа?

– Мне кажется, хуже, – ответила Роксана, – у него речь затруднена.

Джал сник. На цыпочках прошел в соседнюю комнату.

– Он сильно похудел с последнего раза, когда я видел его. Кожа и кости.

– Доктор говорит, началась быстрая атрофия мышц. Садись.

Роксана указала на кровать, справилась, как дела дома.

Джал присел на край кровати и, поигрывая уголком простыни, стал было говорить, что Куми в порядке и дома все хорошо, но не выдержал.

– Ужас, что творится, и я просто не знаю, что мне делать! Этот идиот Эдуль без толку колотит молотком по потолку. А Куми не желает торопить его. Мол, если его толкать в спину, так потом потолки могут обвалиться.

– В этом есть резон, – милосердно согласилась Роксана.

– И мы знаем этот ее резон, – отрезал Йезад.

– Я так надеялся, что он за несколько дней оштукатурит потолки, и папа сможет вернуться домой, – в отчаянии говорил Джал. – Но такими темпами этот дурак еще два месяца провозится со своим молотком!

– Вряд ли мы можем помочь, – сухо сказал Йезад.

– Но все это несправедливо, у вас тут такая теснота. На бедную Рокси навалилось столько работы. Плюс лекарства и другие траты…

Он вытащил из кармана конверт и, не зная, кому вручить его, стал расправлять замявшиеся уголки.

– Я… это на расходы…

Роксана открыла конверт и показала Йезаду его содержимое.

– Куми знает об этом? – мягко, чтобы не обидеть брата, спросила она.

– Это и мои деньги, не только ее. И я не нуждаюсь в ее разрешении. Имею право сделать папе подарок, если хочу.

Йезад поощрительно улыбнулся, но в тот же миг представил себе, что ждет Джала, и протянул ему конверт:

– Ты уверен, Джал? Куми ведь расстроится.

Джал заколебался и по привычке ухватился за мочку уха.

– Мне все равно, – сказал он, ощущая странный прилив самоуважения. – Что она сделает? Меня тоже выставит из дому? Я бы и сам ушел, будь у меня выбор.

Неожиданное заявление поразило Йезада и Роксану. Они обменялись взглядами.

– У тебя что-то произошло с Куми?

– Ничего не произошло. Все как всегда – у меня мозгов нет, от меня никакого толку, я только мешаюсь. А меня тошнит от ее злобы тридцатилетней выдержки.

Он помолчал. Потом заговорил снова:

– Если бы вы жили в большой квартире, такой как наша, я бы поселился с вами. – И, взглянув на Йезада, торопливо добавил: – Конечно, если бы вам этого хотелось.

– Если бы у нас была большая квартира, я бы настоял на твоем переезде, – заявил Йезад.

– Я бы помогал Рокси ухаживать за папой. И моя доля денег пошла бы на расходы. Господи, как было бы хорошо!

Джал поднялся на ноги. Его проводили просьбами заходить почаще. Он благодарно улыбался.