Дела закулисные

Когда чуть было не сорванный спектакль окончился, награжденный бурными аплодисментами, около пульта помрежа столпился собранный наскоро военно-полевой суд. Здесь присутствовал хореограф Крута, старший машинист сцены Кадержабек, оба помрежа и дирижер Коломазник. Для полноты ощущений не хватало лишь фельдкурата — но духовного пастыря театр у себя не держал. Разговор был бурным. Балетмейстер Крута затребовал головы виновных, если можно, незамедлительно, свеженькими, с еще хлещущей кровью.

Но старый тактик Кадержабек, качая своей головой, разводил руками, причмокивал и ссылался на давнишние инциденты, которым на театре, увы, уже не осталось ни одного живого свидетеля, и тем самым отводил грозу от своих парней, как перепелка отводит обманными маневрами опасность от своего гнезда.

Вынесенное наконец и утвержденное позже на совещании руководства решение соответствовало серьезности происшедшего инцидента: прима-балерина Магда Звержинова-Пержинова была приговорена к штрафу в размере пятисот крон за опоздание на выход. Когда она в слабой попытке защититься сослалась на то, что кто-то держал ее за ногу, директор балетной труппы ответил, что это послужит ей наукой и в дальнейшем она не станет крутить романы с рабочими сцены. А в режиссерском отчете появилась запись, которая, несомненно, войдет в историю чешского театрального искусства: «Во время спектакля «Жизель» на сцену проник неизвестный индивидуум, прежде работавший в данном театре монтировщиком декораций, чем создал фактор риска, угрожавший серьезным срывом, который благодаря сценической технике был вовремя ликвидирован».

— Litera scripta manet — Что написано пером, не вырубишь топором, — заметил Тонда Локитек, когда это резюме дошло до его слуха.

А Франтишек отправился покупать словарь иностранных слов, сообразив, что в его образовании имеются существенные пробелы.

Глава шестнадцатая ГИБЕЛЬ «ТИТАНИКА»

Где-то через неделю после печальной памяти спектакля «Жизель», за который Магда Звержинова-Пержинова схлопотала незаслуженный штраф, в большом зале административного здания, то есть там, где некоторое время назад, отмечая премьеру «Наших спесивцев», Мастер Слепичка спутал Франтишека с Павлом Лукашеком, происходило собрание недавно созданной первичной организации ССМ.

Преследуемая ударами судьбы, прима-балерина, перенесшая полгода назад операцию мениска, только-только вернувшись из санатория в Кладрубах, была осчастливлена должностью председателя ПО ССМ, от которой уже напрочь отказались несколько кандидатов, сославшись на занятость или состояние здоровья. Однако ни то, ни другое не помешало им на следующий же день после учредительного собрания, где они, само собой разумеется, тянули руки за выдвижение Магды, разводить сплетни, будто коленка у примы настолько плоха, что, судя по всему, долго ей танцевать не придется и потому она решила делать карьеру посредством общественной работы.

И вот неувядающая исполнительница Одетты-Одилии, Джульетты и Жизели расположилась за председательским столом. Начинающий певец Ота Беднаржик, назначенный в ревизионную комиссию, уселся к роялю, будто собирался сопровождать свое сообщение фортепианными импровизациями. Недавний выпускник Академии музыкального и театрального искусства, артист Петр Сваровски, избранный культоргом, занял место слева от Магды, а казначей Милушка Красова из бухгалтерии, робея и смущаясь в присутствии такого количества служителей муз, забилась в уголок, притаившись за поднятой крышкой рояля Оты Беднаржика.

Заместитель председателя, молодой драматург Попелка, не явился, и, когда Магда Звержинова-Пержинова попыталась объяснить его отсутствие, кто-то из семнадцати присутствующих членов ССМ крикнул с места, что он сидит дома и лущит горох. Несколько человек засмеялись, но Магдочка возмущенно вскинула брови. Потом они у нее стали медленно, словно крылья умирающего лебедя, опускаться.

Далее Магда объявила, что Зузана Выплелова, член комитета без портфеля, отсутствует по причине заболевания ангиной, и какой-то остряк крикнул:

— Зузана ждет Романа!

После чего с места поднялись Павел Лукашек и его новый дружок-собутыльничек, театральный художник-архитектор Вавра, и заявили, что заставлять Зузану ждать Романа в одиночестве они считают бестактным. И, поднявшись, двинулись «кинуть по стопарю».

Становление новой молодежной организации в театре проходило бурно. Чтобы не согрешить против истины, необходимо заметить, что первыми вступили в ССМ самые молодые представители театральных цехов, два-три амбициозных юноши из дирекции и несколько девушек из административных отделов. То есть те, кто в определенной ситуации не мог считать себя незаменимым. Но вот цвета рабочего класса, хотя и с честью, защищал один лишь Франтишек.