Дельгадо (СИ)

— Си, брат. Объехать города Мексики, выступать там, где ранее не было музыки. Мексика независима, они хотят показать нашему народу, какой он был до того, как сюда пришли испанцы.

— Ты не уверен, ехать или нет?

— Си.

— Езжай, — Альваро отвернул свою голову, чтобы Мигель не увидел в его глазах неуверенность в своих же словах.

— Но сейчас столько проблем. Я не хочу бросать вас, — Мигель глубоко задумался, ведь он столько всего обдумал с того дня, и всё это тогда приходило к одному, его неуверенности. Он не уверен, сможет ли он оставить братьев, бросить всё, к чему был привязан столько лет?

— Мигель, послушай меня, — Альваро ободряюще положил свою бледную руку на плечо брата, — проблемы будут всегда, а такой шанс единожды. Не оставляй свою мечту из-за меня с братьями. Мы не заслужили такой жертвы с твоей стороны.

— Но…

— Никаких «но», Мигель. Действуй, — лёгкая улыбка тронула лицо Альваро, этот мексиканец прекрасный актёр, потому что Мигель даже не заметил, что Альваро скрывал за ней. Неуверенность. Он не знает, сможет ли отпустить своего брата так легко. Эта поездка может занять не день, не два и не месяц, это гораздо больше. А братья Дельгадо никогда не расставались на так долго. Но Альваро подавлял в себе ответ «нет», зная, что Мигелю нужно уехать и найти себя в этом большом мире. В мире, который не крутится вокруг таверны «Дельгадо».

— Нужно ли рассказать Сантьяго?

— Конечно, или хочешь сбежать, как сеньорита Марсела, и вернуться через девять дней? — Альваро шутил, главное, чтобы Мигель больше не спрашивал «а точно ли надо уезжать?», иначе Альваро ответит «останься».

— Будут ли братья рады?

— Мы всегда будем рады тебе, — Мигель и не заметил, как Альваро уже в этом ответе мысленно отправил младшего брата, словно бы готовясь расстаться с ним навсегда.

После этих слов два брата поспешили на первый этаж, где были все Дельгадо. Мигель спускался настроено, но резко в таверну зашёл поникший Сантьяго. Что-то случилось, потому что ещё с раннего утра старший из братьев уходил в государственную канцелярию.

— Сантьяго, что они сказали? — на брата налетел Алехандро с расспросами, — почему родителей до сих пор не похоронили?

Все Дельгадо удивлённо посмотрели на старшего брата, и ведь действительно с момента урагана прошло достаточно много дней.

— Городское кладбище переполнено, — отозвался Сантьяго, — правительство будет освобождать земли, выкапывая старые, засохшие деревья, но это займёт время.

— Как они смеют томить мёртвых, даже после их смерти. Душам наших родителей давно пора уйти на покой, — раздражённо проговорил Панчо.

— Пожалуйста, не опозорьте меня, — тихо проговорил дон Гарсия, всматриваясь в окно.

— Си, отец, — в унисон проговорили Пабло и Милагрес, смотря на отвёрнутое лицо отца.

На его лице было сложно что-то прочитать. То ли оно показывало безмятежие и спокойствие, но в эту же секунду глаза горели какой-то детской игривостью и возбуждённостью.

— Пабло, с этого дня ты не можешь больше вести себя, как ребёнок. Ты уже мужчина, поэтому пытайся соответствовать своему будущему статусу.

— Си, отец, — холодно отозвался Пабло, подправляя уложенные волосы и тяжело вздыхая.

Милагрес посмотрела на своего грустного младшего брата, кажется он бледнее обычного, а его губы незаметно дрожали. Он ещё слишком молод, чтобы проходить через всё то, через что он проходит в данный момент.

— Господин, вдали виднеется гасиенда дона Монтеро, — прокричал кучер, дёрнув поводьями и поворачивая карету с лошадьми на узкую дорогу, что вела прямиком к высоким воротам гасиенды гранда первого класса.

Дон Гарсия надел на свою голову чёрный цилиндр и стал смотреть в окно. Как только роскошная карета заехала на территорию гасиенды, один высокий лакей поспешил открыть дверь кареты. Первый по правилам вышел дон Гарсия, придерживая высокий цилиндр и прячась от палящего солнца. Вторым на подножку ступил Пабло, что напряжённо вдохнул горячий воздух, оглядывая большой, как дворец, дом семьи Монтеро. Пабло ступил на землю новыми чёрными кожаными сапогами, что доходили молодому человеку до колена, и повернулся обратно к карете. Прогнав лакея, Пабло протянул большую ладонь в белой перчатке своей старшей сестре, что третья появилась на улице перед домом гранда первого класса. Девушка тоже оглядела высокий белоснежный дом и сады, что росли на длинных балконах с позолоченными ограждениями, где располагались золотые изображения сокола, как герб семейства Монтеро.

— Дон Гарсия, — из высоких дверей в виде округлой арки вышла невысокая фигура дона Монтера, приглаживающая ровные седые бакенбарды. Мужчина одной рукой в бордовой перчатке подправил золотой шелковистый платок, который покоился на короткой шее, а другой опирался на трость с серебряным наконечником.

— Дон Монтеро, — дон Гарсия крепко сжал руку гранда и отступил, чтобы показать своих красивых детей.

— Сеньорита Милагрес, — мужчина аккуратно коснулся сухими губами мягкой ручки девушки и переключил свой взгляд на особо важную для него фигуру, — поздороваемся без перчаток.