Дельгадо (СИ)

— Это какая-то ошибка, — резко проговорил Сантьяго, — родители всё оплачивали вовремя.

— Никакой ошибки быть не может, — устало и раздражённо протянул мужчина и вновь уселся на деревянный стул за свой стол, который был завален большим количеством всеразличных бумаг, — вам придётся в кратчайший срок заплатить за все долги, а также выплатить штраф за отсутствие лицензии.

— И как много нам нужно выплатить? — поинтересовался Альваро, нервно теребя кисть, что свисала с ворота его гуаберы.

Сеньор задумался и, надевая свои очки обратно на лицо, погрузился в поиски нужной ему бумаги.

— Учитывая долги, лицензию и выплату штрафа вам нужно заплатить десять тысяч песо.

— Десять тысяч песо? — Панчо резко округлил глаза и озвучил мысли каждого из братьев, — у нас нет таких денег!

— Если в ближайшие несколько дней вы не сможете заплатить долг, банку придётся конфисковать ваше имущество, чтобы заплатить государственной канцелярии.

— Но у нас не так много имущества, что же заберёт банк? — тихо поинтересовался Мигель, заправляя прядь смольных волос за ухо.

— Самое дорогое и единственное, что может конфисковать банк, это ваша таверна, — сеньор довольно улыбнулся и расстегнул верхнюю пуговицу на своей рубахе, — земля, на которой стоит ваша таверна, перейдёт государству.

Панчо испуганно обхватил руку Альваро, который также испуганно посмотрел на спину своего старшего брата, что стал немного трястись.

— Но почему нас извещают так поздно? — проговорил Алехандро, положив руку на трясущееся плечо Сантьяго, — мы не сможем собрать такую большую сумму за столь небольшой срок.

— Государственная канцелярия в течение полугода каждый месяц отправляла письма по вашему адресу, предупреждая, что были задолжены выплаты и что будет, если вовремя не выплатить всю сумму, — мужчина вальяжно откинулся на спинку стула, — последнее письмо было отправлено вам в числах двадцатых предыдущего месяца.

— Это однозначно какая-то ошибка, — твёрдо, но неуверенно проговорил Сантьяго, — мы принесём вам бумаги, что всё было уплачено вовремя.

— Быть такого не может, — проговорил Сантьяго и упал на пыльный деревянный пол, держа в руках стопку писем.

Все братья Дельгадо поспешили в свою таверну и, поднявшись на второй этаж, направились прямиком в комнату Панчо, которая теперь предназначалась для сборища вещей, которые пока не нужны Дельгадо. Среди этих вещей были и вещи их родителей. Сантьяго достал из большого сундука небольшую шкатулку, в которой сеньора Дельгадо хранила старые письма.

— Родители действительно влезли в долги, — тихо проговорил Сантьяго, протягивая письма Алехандро.

Молодой человек пробежался по бумагам, на которых числилась сумма, которую должны были выплатить Дельгадо, но с каждым месяцем сумма увеличивалась, а в банк не переводилось ни песо.

— Родители были не способны оплатить даже месяц, — сказал Сантьяго, просматривая книжку отца, в которой он вёл учёт прибыли, — поэтому они пропустили оплату, но с каждым месяцем становилось только хуже.

— Почему они ничего нам не говорили? — поинтересовался Альваро, всматриваясь в вещи родителей, — как они думали решать эту проблему?

— Видимо они уже давно планировали продать таверну и купить ранчо за пределами Мехико, — Алехандро резко разрезал тишину и указал на старое письмо, что писала их мать своей старой подруге.

— А мы ничего и не знали, — тихо протянул Мигель, присаживаясь рядом с Сантьяго, — прямо до самого конца.

В этой небольшой каморке повисла тишина, которую никто не хотел разрушать. Каждый из братьев молчал, погружённый в свои мысли, которые путались всё сильнее и сильнее с каждой секундой. Братья жили каждый божий день этих полгода в неведение. Возможно, их родители просыпались каждое утро каждого дня и вставали, и продолжали улыбаться, словно бы всё было хорошо, словно бы так и надо. Каждый новый день напоминал им их собственный ад, из которого они хотели выйти самостоятельно, чтобы их родные и такие драгоценные дети ничего не узнали. Как сказала когда-то сеньора, они лишь молодые люди, которые должны весело и беспечно прожить свою юность и молодость.

Эту удушающую тишину разрушил мягкий голос, который принадлежал Рэмире.

— Сантьяго? Есть кто-нибудь?

— Это Рэмира, — Сантьяго узнал голос своей возлюбленной и поспешил на первый этаж. Братья поспешили прямиком за старшим братом.

Внизу стояла Рэмира, придерживая цветочный платок на своих плечах и осматриваясь вокруг. Также рядом с сеньоритой стояли Милагрес и Пабло Гарсия, что присели на деревянные стулья. Они столкнулись с Рэмирой на крыльце, и та любезно пригласила их зайти, сказав, что ребята уже должны были вернуться из государственной канцелярии.

— Что? Десять тысяч песо? — Рэмира случайно выпустила стакан из своих рук, — почему так много?

— У вас есть возможность выплатить долги родителей? — поинтересовалась Милагрес, поглаживая юбку цвета молока.

— У нас и близко нет таких денег, — проговорил Альваро, присаживаясь на стул рядом с Милагрес.

— А как насчёт наших ассигнаций, что достались нам от отца? — поинтересовался Пабло.