Читаем Дело № 69 полностью

Но вот передо мной книга американского профессора-слависта Эдварда Брауна "Русская литература после революции" (Изд-во Кроуэлл-Кольерс, Нью-Йорк 1963), которая отпечатана в Нью-Йорке, и предназначена для американских университетов. О творчестве Синявского-Терца профессор Браун пишет следующее: "всегда с преобладающими тонами импотенции и половых извращений... с исследованием параноидных фантазий... рассказы не являются художественным успехом... Терц, талант половых извращений..." (Подчеркнуто мной, Г.К.)

Вот та свобода, которой не хватает Синявскому-Терцу! Словами профессора Брауна это просто душевнобольной легионер, секс-перверт, извращенец, вырожденец, типичный гарвардский "ленинец" по рецепту профессора Натана Лейтеса.

Батюшки-светы! так кто же это такие: диссиденты или импотенты? Ведь параноидные фантазии это то самое, что было у Сталина и Гитлера. И изолировать таких людей – это совершенно правильно. Кстати, почему и эти диссиденты-импотенты тоже из обрезанного племени? Что это: бунт обрезанных или обрезанный бунт?

Когда Синявского и Даниэля посадили, то 13 (!) представителей французской интеллектуальной элиты послали правительству СССР петицию и подняли гвалт на весь мир, требуя освобождения этих диссидентов. Но заметьте символику 13, чертова дюжина. Это сигнальчики, которыми обмениваются легионеры. Эх, французская любовь 69.

Теперь я беру "Новое Русское Слово" от 16 октября 1966, статью честного сиониста (проживающего в Израиле) Ю.Марголина "Мысли врасплох" Абрама Терца", то есть Синявского. Марголин честно считает, что Синявский-Терц из евреев-выкрестов. Зато наш литературный хамелеон Михаил Коряков, как обычно, ханжески уверяет, что лицо Синявского полно "особенной, русской мягкости", и что у него "много русского, славянского".

Как ни подхалимничал наш Коряков, но из Американского Комитета его все-таки высадили досрочно на пенсию, то есть на мусорную кучу, чтобы очистить место тем самым диссидентам, свеженьким представителям 3-й евмиграции из СССР, которых Коряков так расхваливал на свою же голову.

Марголин пишет: "Но Абрам Терц не против одной только советской действительности, а против всей нашей, также и благополучно-западной, ополчился". Это типично для нигилистов и анархистов. Кстати, если перевернуть псевдоним "Терц" наоборот, то получается "Црет". А дальше вы уж психо-анализируйте сами, на что это похоже.

Марголин пишет: "Мысли врасплох" это сплошное влечение к смерти... Книга начинается со слов "Как вы смеете бояться смерти?!!" и кончается (на стр.146) на слове "смерть"... Мотив смерти варьируется на все лады.

"Смерть надобно заслужить" (стр.49).

"Господи, убей меня!" (стр.74).

"О, как оно медленно, приближение смерти!" (стр.108).

Марголин пишет: "За личиной Синявского таился Терц – безгранично несчастный человек, не приемлющий жизни. Все в ней ненавистно. Тут дело не в "антисоветчине"... То есть, попросту говоря, психически больной человек.

Синявский-Терц пишет: "Поскорее бы умереть, чтобы не пачкать и не пачкаться" (стр.64). По этому поводу Марголин пишет: "Эту грязь и жуткое "патологическое" влечение к нечистому Терц убедительно продемонстрировал в своих рассказах".

Затем Марголин пишет: "Сексуальность проклята им и всячески развенчена... Секс убийствен. "В нем", пишет Терц, "конец, преступление, ад, смерть..." (стр.68)... "Убийственно уже местоположение секса в непосредственной близости к органам выделения", пишет Терц. "Бесстыдство совокупления, помимо стыда и страха, должно преодолевать тошноту, вызываемую нечистотами" (стр.66).

Как объяснить этот бред сумасшедшего с точки зрения диалектического материализма? Да очень просто. По Фрейду, у этих дегенератиков ротовой эротизм, феллацио и куннилингус, а попроще, по-русски, это х-сосы и п-лизы. И если ты уткнешься во все это носом, то, конечно, получается то, что пишет Терц.

Вперемежку с этим бредом диссидент-импотент Синявский-Терц всячески расхваливает педрика Бориса Пастернака. Как обычно, кукушка хвалит петуха...

А в общем, если бы советские судьи, судившие Синявского и Даниэля, почитали бы эту статью Марголина в "Новом Русском Слове", то они могли бы влепить обоим диссидентам куда больше, чем они получили.

Да и в США, по букве закона, ведьмачья любовь, феллацио и куннилингус, официально называется "преступлением против природы" и за это полагается несколько лет тюрьмы. Вся загвоздка только в том, что тюрем не хватит.

Недавно в американских газетах писали, как одна жена поругалась со своим мужем и, чтобы насолить ему, донесла куда надо, что он совокупляется с ней не туда, куда надо. Она думала просто осрамить мужа. Но по букве закона мужу влепили несколько лет тюрьмы. А жена, оставшись без мужа и, главное, без денег, рвет на себе волосы.

Одновременно в американских школах, детей учат, что все виды секса, включая и ведьмачью любовь 69 – это совершенно нормальное явление. И говорят, что французскую любовь пора переименовать в американскую любовь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука