Дело блондинки — «золотое дно». Секрет падчерицы. Дело о влюблённой тётушке

— Не могу сказать про обвинение.

Другой репортер спросил:

— Сэр, Болдвин Маршалл вам определенно сказал, что не знает о местонахождении Летти?

— Конечно.

— Но почему Летти исчез?

— Не могу сказать, я не знаю.

Вмешался первый репортер:

— Идут упорные разговоры, что вы либо предложите предъявить своей подзащитной обвинение в менее тяжком преступлении, либо согласитесь с передачей дела в суд присяжных.

— Откуда идут такие слухи? — сердито спросил адвокат.

— Частично из конторы Болдвина Маршалла. Он заявил совершенно определенно, что не согласится принять предложение обвинить миссис Лоррейн Эльмор всего лишь в непреднамеренном убийстве и таким образом смягчить вину.

— Говорил ли он, что такие переговоры уже велись?

— Он просто сказал, что не намерен рассматривать такое предложение.

— А вы спросите у него лично, делал ли ему такое предложение кто-либо, представляющий интересы миссис Эльмор, и, если он ответит утвердительно, сообщите ему, что в таком случае Перри Мейсон собирается объявить его лжецом.

Репортеры, жадные на скандалы, принялись лихорадочно строчить в своих блокнотах.

— Если же, — продолжал Мейсон, сверкая глазами, — мистер Болдвин Маршалл и дальше намерен делать вид, будто защита молит о прощении или смягчении вины обвиняемой, добиваясь вердикта «непреднамеренное убийство», то я совершенно официально заявляю, что это не так!

— Одну минуту! — прервал его репортер. — Фактически прокурор Маршалл заявил только, что не станет рассматривать такое предложение, но не упоминал, что оно сделано…

— Хорошо, передайте ему, что мы не согласны рассматривать иного предложения, кроме как признать невиновность миссис Эльмор. Мы желаем ее полного оправдания.

Оба репортера захохотали.

— Можно полностью привести ваши слова?

— К ним я еще добавлю, что мистер Крайдер придерживается того же мнения. Не забудьте, что он тоже выступает адвокатом в этом деле!

— Не забудем и завтра непременно будем освещать ход судебного заседания, — заверили его репортеры, а фотограф сделал уже десятый снимок знаменитого адвоката.

— Мы завтра тоже прольем на кое-что свет! — пообещал адвокат.

Когда представители прессы удалились, Пол Дрейк поманил Мейсона в личный кабинет Крайдера.

— Окружной прокурор бессовестно лжет! — сердито заявил детектив.

— Это ты про Летти?

— Про Летти. Он сейчас находится в Мексике, в отеле зарегистрировался под именем Джорджа Л. Карсона и примерно час назад звонил в кабинет Болдвина Маршалла и имел с ним долгий разговор.

— Что он еще делал?

— Шиковал. Вчера вечером парень здорово нализался. На обед ел жареную оленину, черепаховое филе, пил шампанское. Ему еще подали заказанные им две куропатки на вертеле, но он смог одолеть только одну. Однако шампанское вылакал до конца и еле добрался до отеля. Предполагается, что он завтра появится на слушании дела, но не раньше того, как его вызовет окружной прокурор. По всем признакам нам предстоит увидеть поставленную мистером Маршаллом сцену: «Не ждали». По-видимому, Летти располагает данными, которые должны произвести впечатление разорвавшейся бомбы.

— А ведь Маршалл — фрукт, Пол!

— Еще какой!.. Ты собираешься на суде разоблачить его и обвинить во лжи?

Мейсон приподнял брови:

— А о чем он лгал?

— Но ведь он же прямо сказал, что не имеет представления, где Летти!

— Он заверил Линду, что не может ей сказать, где находится Летти, он этого не знает.

— Ну и что?

— Линде не хватило сообразительности спросить его, где он был полчаса, час назад или на протяжении утра. Она просто спросила его, где сейчас Летти, и он ответил: «Нет, мисс Колхаун, я буду с вами откровенен: я не знаю этого».

— Почему же ты сам не прижал его к ногтю?.. Если он прибегает к такого рода словесным уверткам, спросил бы его, где Летти был утром.

— Если бы я так поступил, то упустил бы его с крючка.

— В каком смысле?

— Сейчас он на крючке, — весело сказал Мейсон, — потому что сам себя перехитрил.

— Как это?

— Я собираюсь поднять этот вопрос завтра в суде. Начну с того, что окружной прокурор совершенно официально ответил мне, что не знает о местопребывании Джорджа Летти. Маршалл, разумеется, станет возражать, что такого не говорил. Просто не знал, где был Летти в тот момент, когда говорил по телефону с Линдой.

— Ну?

— Ну и прокурор будет вынужден дать подробное объяснение на эту тему и предстанет в весьма неприглядном свете — типичным стряпчим по темным делишкам, мошенником и обманщиком. Вряд ли газетным репортерам или судье подобные трюки придутся по душе. Но если бы я спросил его о нахождении Джорджа Летти сейчас или накануне, он послал бы меня к черту и бросил трубку. И уж после этого — надумай я только поднять этот вопрос в суде — все сочтут, что это я не изложил полностью наш разговор. Нет, завтра я намереваюсь предстать возмущенным и оскорбленным и, возможно, немного сбитым с толку быстро разворачивающимися событиями… Так пусть Маршалл тешит себя предстоящим триумфом.

— Ну и кем же ты будешь: оскорбленным великомучеником или разъяренным правдолюбцем?

— Пока еще не знаю. Это зависит от того, как выгоднее клиентке, — улыбнулся Мейсон.