Дело блондинки — «золотое дно». Секрет падчерицы. Дело о влюблённой тётушке

Дозвонившись до конторы Бэнкрофта, Делла вновь повторила, что звонят от мистера Мейсона по очень важному делу. Затем, после некоторой паузы, она произнесла:

— Благодарю вас. Вы не знаете, где он может быть?.. Ясно. Спасибо. — Она повесила трубку. — На даче полагают, что он в конторе, а в конторе думают, что он на даче.

Мейсон тяжело вздохнул.

— Что ж, пусть тогда войдет. Будем играть вслепую.

— Что вы собираетесь ей сказать?

— Ничего. Не могу же я ей сказать, что все знаю от ее мужа, который со мной консультировался, но я не собираюсь и лгать.

Делла Стрит одобрительно кивнула, вышла в приемную и вернулась в сопровождении миссис Бэнкрофт, в походке которой было что-то королевское, гордое. Она была несколько моложе своего мужа (женщины подобного типа всегда выглядят моложе своего возраста). Заметно было, что она тщательно следила за своей фигурой и явно гордилась своей внешностью.

— Добрый день, мистер Мейсон, — произнесла миссис Бэнкрофт. — Очень о вас наслышана. Много раз видела ваши фотографии и рада лично с вами встретиться. Насколько я знаю, вы адвокат моего мужа?

— Вам муж сказал об этом? — с удивлением спросил Мейсон.

— Нет.

— Откуда же вы это узнали?

— От дочери. Должна заметить, что ни она, ни мой муж не знают о моем визите к вам.

— Если я буду вести разговор с вами как адвокат вашего мужа, — заявил Мейсон, — едва ли я имею право умолчать перед ним о вашем визите, если нет, то я явно связываю себе руки и…

— Перестаньте, — прервала она его. — Мне понятно ваше положение. Ну, а теперь разрешите мне присесть и кое-что вам рассказать.

— Вы, может быть, хотите, чтобы я был и вашим адвокатом?

— Нет, я просто хочу, чтобы вы кое-что знали.

— Хорошо, Я вас внимательно слушаю.

— А ваша секретарша?

— Она умеет хранить молчание.

— Прекрасно. Начну сначала. Моя дочь, Розена, помолвлена с Джетсоном Блэром. Семья Блэров, как вам, наверное, известно, занимает высокое положение в обществе. Их можно назвать аристократами с голубой кровью, но в бизнесе они не проявили себя. Мой же муж — бизнесмен.

— И имеет хорошее состояние? — спросил Мейсон.

— Очень.

— Продолжайте.

— Джетсону Блэру — двадцать четыре года. У него есть младший брат — Карлетон Расмус Блэр, двадцати двух лет, самый настоящий дикарь. Он постоянно попадал в различные истории, которые, однако, удавалось замять. Затем он завербовался в армейскую авиацию. Во время авиаразведки его самолет не вернулся. Сперва им сообщили, что он пропал без вести. Затем, год спустя, на склоне одной из гор нашли останки самолета. В живых не осталось никого. Одни погибли в результате катастрофы, другие — из-за тяжелых ранений, погоды, диких животных. Естественно, вслед за этим последовало сообщение о его смерти.

Мейсон с пониманием кивнул.

— Два года назад, — продолжала миссис Бэнкрофт, — был осужден и заключен в тюрьму Сан-Квентин некто по имени Ирвин Виктор Фордайс. Он вышел из заключения всего несколько недель назад. Полиция представила потерпевшим фотографии подозреваемых преступников, а также тех, кто недавно вышел на свободу.

— И одна из жертв указала на Ирвина Фордайса как на одного из бандитов, участвовавших в налете? — Мейсон явно заинтересовался. — Продолжайте, — сказал он.

С этого момента миссис Бэнкрофт тщательно взвешивала каждое свое слово.

— Мне сказали, что поскольку есть официальное сообщение о смерти Карлетона Блэра, то отпечатки его пальцев находятся в полицейском архиве, но мне дали также понять, что Карлетон отнюдь не мертв, а жив, что ему удалось обнаружить съестные припасы в кабине самолета, кое-как прокормиться, выжить, а затем навсегда исчезнуть, поскольку он был по горло сыт армейской жизнью. Он взял себе имя Ирвина Виктора

Фордайса и в конце концов вернулся к цивилизации, попал в историю и был заключен в Сан-Квентин.

Таким образом, мистер Мейсон, то обстоятельство, что один из Блэров отсидел срок, а сейчас разыскивается полицией в связи с ограблением, может помешать свадьбе.

— Все это вы узнали от своей дочери? — спросил Мейсон.

— Нет. От самого шантажиста.

— Ну и чего он хочет?

— Чего же он может хотеть? Конечно, денег.

Мейсон прищурился. Он хотел что-то сказать, но сдержался.

После некоторого молчания миссис Бэнкрофт продолжала:

— Естественно, это был самый критический период в жизни моей дочери.

— Другими словами, вы заплатили?

— Да.

— Сколько?

— Тысячу долларов.

Мейсон застучал пальцами по краю стола.

— И только, прочитав сообщения в газетах, я поняла, что отдельное аналогичное требование было послано моей дочери. Не удивлюсь, если он послал его и моему мужу.

— А Блэрам?

— Не знаю. Мне об этом ничего не известно. Блэры, конечно, не бедны, но, с другой стороны, с них особо ничего не возьмешь.

— То есть они могут заплатить сравнительно небольшую сумму? — добавил Мейсон.

— Пожалуй, да.

— Можете ли вы, — спросил адвокат, — описать внешность шантажиста? Это был человек с пронизывающими серыми глазами, примерно пятидесяти лет и?..

Она отрицательно покачала головой.