Дело Дантона. Сценическая хроника.

КАМИЛЛ. Жорж, скажи мне правду: ты и в самом деле веришь, что… что мы победим?..

ДАНТОН(уже овладев собой). Дурачок! Я не верю, я знаю! Это не вера, а здравый смысл!

Тишина; мерное дыхание четырех человек, которые пытаются уснуть. Немного погодя Дантон осторожно, как можно тише, поворачивается и приподнимается на локте, глядя на свечу. Потом начинает разглядывать свою руку; делает несколько движений кистью и предплечьем. Осмотрев колено, резким движением поджимает ноги и снова их вытягивает. Вдруг неподвижно распластывается на спине – чтобы тут же панически дернуться и сесть на краю койки. Пристально разглядывает товарищей. Он полагает, что все спят, – поэтому не замечает, как Делакруа потихоньку приподнял голову, взглянул на него со своей характерной усмешкой и отвернулся к стене.

(Очень медленно, шепотом.) Тебе следовало бы дать в морду, братец Дантон, покуда эта морда еще держится на плечах. (Непроизвольно поглаживает себя по горлу, охваченный чем-то вроде благоговейной любви к этой гладкой, плотной, неповрежденной поверхности… осознает это и отдергивает пальцы. Подпирается кулаком, поставив локоть на колено.) Идиоты. Покраснела она! Ну конечно! Кожа и должна краснеть от удара… только с чего бы ей его чувствовать, идиоты! (Умолкает и ненадолго смягчается.) Кожа… женщины…[60] (Пауза. Внезапно начинает щекотать себе затылок. Перестает; сцепив пальцы вокруг колена.) Ощущение приятного холодка. Так он сказал. Доктор чертов. (Ощупывает голову, обхватывает челюсти, экстатически прикрывает глаза.) Приятного… холодка! (Разражается смехом и рыданиями, ломает руки, прижимается лбом к локтевому сгибу, тяжело привалившись к подушке. Голосом, охрипшим от смеха и страдальческой ярости.) Да пропади он пропадом!

ФИЛИППО (лежа навзничь, подложив руки под голову; вдруг вполголоса). Дантон.

ДАНТОН (окаменел. На несколько секунд затаил дыхание, потом с ненавистью). Что вам угодно?

ФИЛИППО. Подойдите. Я не хочу кричать.

ДАНТОН (всей душой жаждет компании, подходит). Говоря со мной, сударь, вы испачкаете себе рот. (Однако уже присаживается на край койки Филиппо.)

ФИЛИППО. Мы в приемной могилы, коллега. Тут…

ДАНТОН. Да что это с вами, черт возьми?! Конечно, я сейчас несколько преувеличил, но у нас и правда серьезные шансы…

ФИЛИППО. Может быть. В любом случае жизнь личная здесь прекращается. Все чувства остывают. Меня уже пронизывает великое безразличие, неподвластное времени. Помиримся, Дантон.

ДАНТОН. Как, мне, грязному мерзавцу, вы хотите пожать руку?!

ФИЛИППО. Это мирские понятия. Без сомнения, вы одна из причин эпохальной катастрофы, что вскоре постигнет страну. Но отсюда… я вижу в ней лишь одну из тех негативных фаз, что биологически неизбежны в жизни обществ. Но вы… и я… (Его улыбка подрезает крылья гордыне Дантона.) Не будем же смешны, коллега. (Протягивает руку.)

ДАНТОН (подает свою). Что ж, ладно… с той, разумеется, оговоркой, что наше возможное… возвращение в мир живых аннулирует этот мирный договор.

ФИЛИППО. Тем лучше, раз вы это сознаете.

ДАНТОН (поднимается, однако предпочел бы остаться). Это все?

ФИЛИППО. Нет. Дантон, знаете ли вы, что если бы вы не провоцировали суд – безо всякой, впрочем, пользы, – то девять человек получили бы возможность спастись? Более половины ваших товарищей?

ДАНТОН. Это мне нравится! Девять посредственных болванов! Один час моей жизни стоит больше, чем девять их пустых существований, вместе взятых! И ради них я должен был…