Дело Корнилова

[Как видно будет из дальнейшего, в этом месте моего показания речь идет о так называемой 2-й записке ген. Корнилова. Эта записка должна была быть внесена во Врем. Пр-во вместо первой записки Главковерха, которую он предполагал докладывать Правительству 3 августа, но доклад которой был отложен впредь до согласования ее содержания с мнением Военного Министра. Таким образом, само происхождение этой второй записки указывает, что предварительное мое если не полное согласие с ней по существу, то во всяком случае мое знание ее содержания было непременным предварительным условием внесения ее на обсуждение Врем. Правительства. Да и из показания ген. Корнилова видно, что его решение в 8 часов вечера 10 августа подписать записку Савинкова и Филоненко было вызвано тем, что Савинков, заявляя, «что доклад действительно не был представлен А. Фед. Керенскому в законченном виде, сказал, однако, что он докладывался ему (Керенскому) по частям, по мере подготовления, и во всяком случае содержание доклада Министру-Председателю известно». В действительности мне был известен только первый пункт «О введении военно-революционных судов в тылу». Однако, сам Савинков в своем показании заменяет точное слово – «содержание» неопределенным термином – «сущность». «Эта докладная записка, – говорит Савинков, помимо законопроектов о комитетах и Комиссарах, содержала в себе еще и законопроекты: 1) о введении военно-революционных судов в тылу, 2) о возвращении дисциплинарной власти начальникам, 3) о милитаризации жел. – дор. и 4) о милитаризации предприятий, работающих на оборону. О том, что такая докладная записка изготовляется Военным ведомством, А.Ф. Керенский несколько раз поставлен был мною в известность, причем я несколько раз излагал ему сущность ее, подчеркивая особенно законопроект о военно-революционных судах, которому придавал решающее значение. А.Ф. Керенский не высказывал своего отношения к предлагаемым мною мерам до 8-го августа, когда в доме Военного Министерства он мне категорически заявил, что он ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах такой докладной записки не подпишет. После этого его заявления я сказал, что в таком случае докладную записку во Врем. Правительство представит ген. Корнилов, и я подал в отставку».

Уже это показание довольно красочно рисует отношение Управляющего Военным Министерством к Военному Министру, но незаменимым комментарием к осторожным словам Савинкова является телеграфная беседа Филоненко с Комиссаром Юго-Западного фронта Гобечиа от 27 августа. «Вы знаете наше правило, – говорил Филоненко, – всегда действовать с ведома не только наших союзников, но и наших действительных или предполагаемых противников. Поэтому мы заранее поставили в известность Председателя Совета Министров о том, что я пишу доклад, что В.В. находится со мной в постоянном контакте, и что ген. Корнилов вполне разделяет наш взгляд на положение вещей… Министр Председатель не нашел возможным доклад поставить на обсуждение Врем. Правительства. Тогда мы предупредили его, что во Врем. Правительстве доклад все-таки будет внесен тем лицом, которое на это имеет право, т. е. Главковерхом. К сожалению, Министр-Председатель не оценил того искреннего и открытого образа действий, который мы приняли… Я, прощаясь (Филоненко вечером 10 августа уезжал в Ставку), заверил Б. В., что в этой исключительном политической борьбе он, конечно, имеет право быть поддержан своими единомышленниками».