Дело небрежного купидона

— Откровенно говоря, одна вещь тревожит меня, — прошептал Мейсон.

— Что именно? — спросила Делла Стрит.

— Если полиция узнает, чем мы занимаемся, — сказал Мейсон, — они арестуют Сельму Ансон прежде, чем газета успеет опубликовать результаты тестирования. К тому же, добьются постановления Суда, в котором газете будет запрещено публиковать данный материал.

— А они имеют право?

— Это вопрос, — произнес Мейсон. — Ведь мы вступили в совершенно новую область, кто может сказать, что подлежит широкой огласке, а что нет? Несомненно, если тесты покажут, что она лжет и действительно причастна к смерти своего мужа, то ей проще отказаться от моих услуг и нанять другого адвоката. Тот сразу же заговорит о невозместимом ущербе, нанесенном его клиентке опубликованием статьи и на этом основании попытается добиться либо изменения места слушания дела, либо смягчения меры наказания, либо еще каких-то льгот для своей подзащитной. Как минимум, он мог бы попытаться убедить судью в необходимости поместить в газете опровержение результатов теста.

— А если она невиновна?

— Какое право имеет Суд запрещать гражданину доказывать свою невиновность любыми доступными средствами? Особенно, когда столько сделано для ее обвинения?

Делла Стрит задумалась.

Мейсон подошел к репортеру, который закончил свой телефонный разговор.

— Хотите выяснить еще какие-нибудь подробности? — спросил Мейсон.

— Бог мой, да, выкладывайте все, — попросил репортер. — Это же должен быть прекрасный материал… Знаете, чем больше я задумываюсь об этой истории, тем сенсационней она мне кажется.

— Моя клиентка в своих действиях не вышла за пределы законных прав, — сказал Мейсон.

— А вы сами, служитель закона, вы не…

— Нет, я стараюсь помочь своей клиентке доказать непричастность к совершенному преступлению, — сказал Мейсон. — Вы не находите, что это является моей обязанностью, ведь я адвокат? Никто не имеет права помешать мне делать все для своих подзащитных.

— Но, — сказал репортер, — здесь находятся представители прессы!

— Хотите уйти? — спросил Мейсон.

Репортер осклабился, придвинул поближе к Мейсону свой стул и сказал:

— Дайте мне еще деталей.

Мейсон объективно изложил суть дела, ни словом не упомянув о конфиденциальных фактах, сообщенных ему клиенткой.

— Вы ничего от меня не утаили? — спросил репортер.

— Разумеется, кое-что утаил, — улыбнулся Мейсон. — Я сообщаю вам только достоверные факты, которыми вы сможете спокойно оперировать. Зачем бы я стал делиться своими соображениями и создавать у вас предвзятое мнение?

— Мне бы хотелось раздобыть побольше внутренней информации, — заметил журналист.

— Я и так преподнес вам сенсационный материал на серебряном блюдечке, — сказал Мейсон.

— Что ж, огромное спасибо! — нервно улыбнулся репортер.

Отворилась дверь из кабинета и появился Монроу.

— Господа, — сказал он, — я готов начать исследование. У меня состоялся очень интересный разговор с миссис Ансон. Мне кажется, что я понимаю ее позицию. У меня есть основание предполагать, что она окажется прекрасным объектом для научного обследования. Здесь находится специальный кабинет, точнее лаборатория, оснащенная электрическими приборами. Вы сможете прекрасно все слышать, и наблюдать за происходящим через одностороннее стекло. Я предупредил миссис Ансон про особенности кабинета. Сказал о своем желании, чтобы за ходом опыта наблюдал ее адвокат, и спросил, разрешит ли она присутствовать мисс Стрит и двум другим джентльменам тоже. Миссис Ансон подписала письменное заявление и охотно дала согласие. Если вы сейчас пройдете через эту дверь направо, вы увидите помещение с комфортабельными креслами перед односторонним стеклом. Повторяю, я бы очень хотел, чтобы вы все внимательно следили за ходом исследования. Остается только добавить, что если вы, мистер Мейсон, посчитаете, что могут пострадать интересы вашей клиентки, то сразу же нажмите на стоп-кнопку, которая находится справа в стене у того кресла, где вы будете сидеть. И в то же мгновение опыт будет прекращен.

— Очень хорошо, — сказал Мейсон.

Они прошли в кабинет для наблюдающих, Монроу указал им места и закрыл дверь.

Через одностороннее стекло было прекрасно видно соседнее помещение. Сельма Ансон сидела в спокойной позе, к ее рукам, голове и туловищу были присоединены разноцветные провода полиграфа, который должен быть записывать на ленте данные о ее дыхании, кровяном давлении, частоте пульса и гальваническом сопротивлении кожи во время допроса.

Монроу уселся напротив.

— Вы готовы отвечать, миссис Ансон? Прошу вас, не поворачивайте головы, не шевелитесь, сидите спокойно, расслабьтесь и не волнуйтесь.

— Я готова отвечать на любые вопросы.

Голос Монроу звучал ровно, монотонно, не выделялись никакие слова, да и сам он не делал ничего такого, что могло бы отвлечь внимание объекта его исследований.

— Вас зовут Сельма Ансон? — начал он.

— Да.

— Вы любите слушать радио?

— Да.

— Вы намереваетесь мне лгать, отвечая на вопросы, касающиеся смерти вашего мужа?

— Нет.

— Вы прилетели сюда из Эль-Пасо сегодня утром?

— Да.

— Вы знаете кто повинен в смерти вашего мужа?

— Нет.