Дело незадачливого жениха. Дело сердитой плакальшицы. Дело блондинки с подбитым глазом

— Что вы не знаете, господин Мейсон?

— Многое. В первую очередь, почему вы наняли мисс Риджис, почему вы хотите, чтобы она вернулась к вам. Я предупреждаю вас, Барстлер, когда я наталкиваюсь на какую-либо непонятную историю в процессе выполнения своих профессиональных обязанностей, обычно я докапываюсь до дна. Если бы вы предпочли рассказать мне сами о сути этого дела, я был бы готов принять вас у себя, в офисе, завтра утром, скажем, часов в десять.

Барстлер почесал подбородок и вдруг сказал:

— Я буду у вас в десять пятнадцать. Мне кажется, я буду рад рассказать вам историю, если вы, конечно, захотите меня выслушать.

3

Теплый южный ветер медленно тащил по небу низкие облака. Под облаками, на земле, иссушенной шестимесячным сухим сезоном, в течение которого дождя не было вообще, с нетерпением ожидали спасительной влаги.

Перри Мейсон остановился купить газету. Посмотрен на часы, он заметил, что было ровно 10 часов утра. Он посмотрел на тяжелые облака и сказал человеку у табачного киоска:

— Похоже, будет дождь.

— Да, дождь, конечно, нужен.

Мейсон засунул газету под мышку и кивнул головой.

— Никак не могу привыкнуть к этой части страны, где шесть месяцев в году — сухой сезон, а другие шесть месяцев — влажный, — сказал человек. — Я с востока. У нас трава зеленая все лето. Здесь же она изжаривается почти до черноты, ну, просто как кусок хлеба в тостере.

— А как у вас, на востоке, зимой? — спросил Мейсон.

Человек улыбнулся:

— Вот по этой причине я сюда и перебрался, господин Мейсон.

Адвокат прошел к лифту и через две минуты открывал дверь своего кабинета собственным ключом.

— Здравствуй, Делла. Что нового?

— Джейсон Барстлер.

— Однако рано он пришел.

— Выглядит взволнованным.

Мейсон бросил газету на стол, повесил шляпу и сказал:

— Ну, что ж, приглашай его, Делла.

Джейсон Барстлер вошел в кабинет за Деллой.

— Я чуть-чуть рановато.

— Да, я заметил.

— Мейсон, я просто не мог заснуть. Как же, черт побери, вы узнали, что есть определенная причина, по которой я взял на работу Дайану Риджис?

Мейсон улыбнулся.

— Процветающий бизнесмен звонит дикторше на радио, которую по роду своей работы он никогда не должен даже встретить, и нанимает ее, с тем чтобы она читала ему. Ну, ну, Барстлер… И еще предполагается, что вы — скептик!

Барстлер хитро улыбнулся.

— Ну, что ж, если излагать факты таким образом, тогда…

— Продолжайте, — сказал Мейсон, увидев, что Барстлер остановился.

Барстлер поудобнее уселся в кресле.

— Я женат второй раз. Моя первая жена умерла. У нас был ребенок — сын. Его звали Роберт. Он умер семнадцатого декабря тысяча девятьсот сорок первого года в возрасте двадцати шести лет в Пирл-Харборе. Его тело так никогда и не смогли идентифицировать.

И глазах у Мейсона отразилась симпатия. Спустя мгновение Барстлер продолжал рассказ.

— Жизнь намного сложнее, нежели мы представляем себе. Лишь оглядываясь назад, на основе своего опыта, мы начинаем немножко понимать, что и как, но к тому времени уже становится слишком поздно. И, пожалуйста, не ошибайтесь, господин Мейсон, все, чего мы добиваемся, это всего лишь общее понимание вопроса.

Несколько секунд Барстлер помолчал, а затем продолжил:

— Он женился приблизительно за год до смерти, женился на девушке, которая мне не нравилась. Я не одобрял окружение, из которого она вышла. И мне не нравились ее друзья.

— Она не нравилась вам лично? — спросил Мейсон.

— Оглядываясь назад, — сказал Барстлер, — мне кажется, я никогда не задумывался об этом. Я был так настроен против нее, что никогда не смог понять, кем она была на самом деле. Каждый раз, когда я видел ее, у меня перед глазами возникал образ, который я создал в своем собственном мозгу еще до того, как увидел ее впервые.

— Чем же она вам не нравилась? — спросил Мейсон.

— В общем-то, ничем. Она выступала в цирке. Она выросла в цирке и работала там акробатом на трапеции.

— Сколько лет ей было?

— Двадцать четыре. То есть ей сейчас двадцать четыре. Когда она вышла замуж за моего сына, ей было около двадцати.

— Или, скажем, когда он на ней женился, — с легкой усмешкой поправил Барстлера Мейсон.

— В общем, да.

— Продолжайте. Давайте послушаем весь рассказ.

— Она уже не работала в цирке, когда мой сын встретил ее. Она упала с трапеции и повредила себе бедро. Это было ее первое падение, и она начала хромать, так что больше уже не могла выступать в цирке. У нее не было средств к существованию, помимо работы в цирке, и практически за ночь после падения она столкнулась с крупнейшей проблемой. Естественно, встреча с Робертом открывала ей прекрасные возможности.

Я резко отрицательно относился к женитьбе моего сына, и это отношение создало барьер между нами. После его смерти Елена, его вдова, даже не стремилась скрыть свою горечь, а я, со своей стороны, дал ей четко понять, что любые ее связи с нашей семьей прекратились в связи со смертью Роберта.

— Насколько я понимаю, это каким-то образом связано с Дайаной Риджис? — спросил Мейсон.

— И очень напрямую.

— Мне кажется, было бы лучше, если бы вы рассказали мне об этой связи.